О смерти и бессмертии

Схожие чувства рождает во мне заметка, написанная budurada, о решительной готовности людей жить вечно, и, как следствие, что из этой затеи имеем в остатке…

Несколько мыслей о смерти

«- Думаешь, мне впервые приходится говорить с такими, как ты в подобной ситуации? - спросил Джул. – Я делаю это каждый  день. Люси просит: не будь так строг. Но она не знает, о чем говорит. Знаешь, я обычно говорил людям: «Не ешьте так много, иначе помрете; не курите так много, иначе помрете; не работайте так много, иначе помрете; не пейте так много, иначе помрете». Никто меня не слушал. И знаешь почему? Потому что я не говорил: «Помрете немедленно».
М. Пьюзо «Крёстный отец»

«Лишь о том, что все пройдет
Вспоминать не надо».
Песня. Из которой слова не выкинешь.

Люди обычно не помнят, что смертны. Нет, если человека спросить напрямую «Как ты думаешь, ты умрёшь?», он без колебаний ответит «да». Но любые менее прямые напоминания о конечности жизни, задевающие скорее бессознательное, чем сознание, обычно огорчают людей или приводят в ярость.

Я привыкла.
Я привыкла, что живу на Планете Бессмертных.

Жителям этой планеты ни к чему думать о конечности собственной жизни. И правильно! Зачем думать о том, что не пригодится? Ведь никто из них никогда не собирается умирать! Они часов не наблюдают. И я бы первая обрадовалась, если бы не наблюдали потому, что счастливые. И заткнулась бы со своим «memento mori». Так ведь нет. Часто далеко не счастливые. Пореже – просто-таки несчастные. И всё равно не наблюдают – ни часов, ни дней, ни даже лет. Живут, не приходя в сознанье.

Я совсем нередко слышу (не на сеансах –  а в бытовых разговорах, в присланных мне письмах, оставленных комментах и чужих постах в ЖЖ) жалобы на бездарно прожитые («выкинутые на помойку», «не на то потраченные», в лучшем случае – «пролетевшие» и т.п.) периоды жизни. Хорошо, когда недели. Но чаще – всё те же годы. Слово «поздно» – одно из классического тезауруса обитателей этой планеты. «Мне поздно», «теперь уже поздно», «вот если бы на несколько лет раньше». И коронное: «для этого» (речь обычно идёт о чём-то чрезвычайно оплакиваемом и желанном) – «уже поздно». Да, и так тоже бывает. «Жизнь вообще не майский сад, где все танцуют и поют» (ц.). И бывает, что к земле пригибает такое горе или такая депрессия, что света белого вокруг себя не видишь. Порой и годами. Но бывает, что ничего не пригибает. А просто всё как-то недосуг. И, честно говоря, так бывает гораздо чаще. С одной стороны люди жалуются, что им уже целых (25, 30, 37, 42, 50) лет, что молодость (?!), а то и жизнь уже позади (?!?!), что они ничего не успевают, не сделали ничего стоящего, важного, значительного, с другой… никуда не торопятся. По-прежнему. Ощущение потраченных в пустую лет нисколько не заставляет поспешать. Когда я спрашиваю у них, что они делают сейчас для того, чтобы не сказать через год-пять «поздно» уже про нынешний кусок времени, выясняется, что… ничего. Я спрашиваю, что желанно для них сейчас?  Что они будут оплакивать через пять лет, если не начнут жить своей жизнью прямо в эту минуту? Жители Планеты Бессмертных не понимают, что такое «жить в эту минуту» – они всегда живут в своём бесконечном будущем, хотя бы на день, а лучше на год впереди.  Их любимая героиня – Скарлетт О’Хара, у которой они позаимствовали только одно правило «Я подумаю об этом завтра». Они не замечают того факта, что Скарлетт её мировоззрение не принесло счастья.

Если не получается полноценно проживать в завтрашнем дне, они живут хотя бы на минуту впереди: идя домой, они в душЕ своей уже открывают дверь в прихожую, открывая дверь – уже лежат в ванне, лёжа в ванне мысленно ужинают, ужиная занимаются любовью, и даже занимаясь любовью мысленно спрашивают партнёра «как тебе вчера понравилось?». Поэтому на самом деле их нет нигде: ни на улице, ни в прихожей, ни в ванне, ни в постели. Ладно-ладно, в постели допустим, есть. А всё остальное – мимо. Так и живут – от одного яркого, вовлекающего в настоящее, в реальность события до другого. В будущем.

Или в весьма протяжённом прошлом. Впрочем, жить в прошлом можно, даже когда тебе восемнадцать лет – секрет-то прост – главное хорошенько закрепиться мыслями и чувствами на каком-нибудь минувшем событии и не давать настоящему отвлекать тебя. Тогда всё получится! Застрянешь в прошлом, как Робинзон Крузо на своём острове. Том самом острове, где всегда прошлая пятница.

Если отнять у жителей Планеты Бессмертных постоянное пребывание в прошлом и будущем, они впадают в отчаяние. В настоящем им неуютно, неинтересно и непривычно. Они не знают, что в нём делать. Дунканы Маклауды из клана Вечно Бессмертных и Вечно Несчастных Маклаудов голову себе готовы отгрызть, лишь бы не прибывать в настоящем.

Из ответа на одно письмо:

«Люди с одной стороны утверждают, что хотят жить хорошо, а с другой, даже страдая и жалуясь, не торопятся что-то менять или хотя бы осознавать разницу между своей машинальной жизнью и той жизнью, к которой они стремятся. У нас в культуре принят едва ли не самый нелепый рецепт отношений со своими душевными проблемами: отвлечься. Ну, там в работу погрузиться или найти кого-то, кому ещё хуже и броситься ему помогать. Загрузить себя. Только бы не встретиться лицом к лицу с тем, что тревожит, и не решить проблему. Кризис минует, ощущение острого дискомфорта отодвигается на задний план. До следующего кризиса. Так люди сохраняют одни и те же внутренние (да и внешние) проблемы годами. Время – не лекарство, время – наркотик».

Я задаю им в ответ на их жалобы всё те же вопросы «Что ты собираешься делать сейчас, чтобы не сожалеть завтра?» или «Что ты собираешься делать сейчас, чтобы тебе стало хорошо в настоящем?». Инопланетные слова «сейчас» и «настоящее» сбивают их с толку. Ещё больше смущает только слово «делать» (вот уж во истину «пиздеть – не мешки ворочать»). Они не собираются ничего делать! Они слишком заняты. Или слишком устали. Или слишком плохо себя чувствуют – уже два-три года как. Или ещё не готовы. Правильно, они же бессмертные – «У меня да и у вас в запасе вечность, что нам потерять часок-другой».

Когда они жалуются мне на недовольство жизнью, а я пытаюсь напомнить им о скоротечности времени они злятся – на себя, на меня и на время, разумеется. Они перетряхивают очередные черновики своей жизни и смотрят на длинную стрелку часов как на маленькую гильотину, отрубающую голову ещё одному мгновению, которое уже не вернётся. Которое никто не даст прожить второй раз – набело.

Это «набело» мне так и хочется написать, переставляя одну только букву – «нае..ло». Да, времени это свойственно:  нае…ать тех, кто не обращает на него внимания. Нае…ать – оказавшись отнюдь не вечностью. Повторюсь, к тем, кто при этом счастлив, у меня нет ни одного вопроса – они всё делают правильно! Но счастливы-то из них немногие. На Планете Бессмертных не принято думать не только о смерти. О жизни здесь тоже не принято думать.

Знаете, что здесь самое страшное для меня? Здесь никто не предполагает умереть, поэтому не начинает жить. Это очень понятно: использование жизни – это то, что пригодится только тому, чьё время, так или иначе, ограничено. Для остальных жизнь – лежалый товар.

Мой друг недоволен жизнью. Он советуется со мной, что делать. Я могу ответить ему только из своего опыта – из чьего же ещё мне ответить? Мы сидим в ресторане, и я говорю ему, что когда-то полгода постоянной конфронтации со смертью – собственной и чужой – научили меня очень и очень многому и в частности двум очень важным вещам:

1. Всё, что я не сделаю прямо сейчас, не будет сделано никогда.

Логика смертника? Нет, правда жизни: абсолютно любой из нас может умереть в абсолютно любую минуту. Да, в том числе и «совершенно бессмертный и неуязвимый я». Именно поэтому сделано только то, что сделано, а не то, что задумано. И именно поэтому всё, что я не сделаю прямо сейчас может быть не сделано никогда.

Но если сказать это в такой щадящей и приятной слуху форме, то тебя никто не услышит. Даже ты сам. Потому что из всей фразы запомнится только два слова «может быть». И будут переведены на язык этой Планеты. А на языке Планеты Бессмертных «может быть» означает «а может и не быть, значит торопиться некуда!». Поэтому моё знание обретает второй пласт смысла: всё, что я не сделаю прямо сейчас, не будет сделано никогда. Так как если я по каким-то причинам откладывал(а) это до сей минуты, то ничто не помешает мне откладывать это и дальше. Если я промандел это до сих пор, то что меня остановит? Только одно – сделать это прямо сейчас. Или, как говорится при фокусировке проблемы в психодраме «В кратчайшие возможные сроки».

Это первое. Но есть ещё и второе:

2. Всё, что я сделаю прямо сейчас, будет работать на меня всю жизнь.

Даже если я ошибусь. Это всё равно будет работать на меня, в отличие от того, о чём я буду думать и представлять, что было бы, если бы… Это будет реальность, а с реальностью можно иметь дело, её можно реально изменять. Это только несбывшиеся мечты и желания – объекты непрошибаемые. Почему «прямо сейчас»?

Мой брат написал когда-то: «Опоздание даже на 0.1 секунды может стать роковым. Результат вашего выбора определяется, зачастую, долями секунды. Если Вы не успели – то не получите результата. Что-то получите конечно, но не то, что получили бы, начав действовать, находясь на гребне желания. От того и жизнь такая бывает … неудовлетворительная…«.
Собственно, это и есть объяснение. Для меня. Мне не очень интересны интеллектуальные и рациональные аргументы: я, используя терминологию Г. Л. Олди, «вульгарный эмпирик». Мне надо чтобы работало и чтобы объясняло самую суть. Для меня эти слова её объясняют.
Мой брат же научил меня спрашивать себя «О чём я буду жалеть, если умру прямо сейчас?». Годы психотерапии не дают столько, сколько даёт этот вопрос, если

а) задавать его себе регулярно, б) считать его призывом (даже приказом) к действию. Не просто оплакать, то о чём бы я пожалел. Реализовать. Немедленно. В те самые «кратчайшие возможные сроки».

Часто люди говорят, что не хотят задумываться о смерти, о своих страхах и переживаниях с ней связанных из суеверного чувства. Правильно!

Если не будешь об этом думать, то ведь тогда-то точно нипочём-нипочём не умрёшь!

Другие говорят, что мысли о смерти и связанных с ней чувствах вызывают только депрессию, ужас и отчаяние, а значит лучше их не допускать в сознание. На мой взгляд, контакт со смертью ничем по большому счёту не отличается от контакта с жизнью (что не удивительно – смерть – это часть жизни, а не только абсолютный её антоним): и то, и другое может подавлять, а может и стимулировать, может учить смелости и внутренней силе или обращать в бегство, может стать поводом к познанию себя или причиной для того, чтобы уж точно в себя не заглядывать. То чему мы можем научиться – у смерти ли, у жизни ли – внутри нас.
К «памяти смертной», о которой просят в молитвах христиане, я отношусь с уважением: она нередко подталкивает к осознанию жизни, помогает лучше понять свои подлинные желания и ускоряет самые разные процессы, начиная с принятия важных решений, заканчивая духовным ростом.

Логика смертника годится, потому что на самом деле мы все – смертники. И это страшно только в одном случае – если перед этим мы не пользовались жизнью. Если человек жил по-настоящему, ему не страшно умирать.  Смерть это отличный способ не разбазаривать себя. Мне кажется, что если бы люди не знали, что умрут, то большинство не сделало бы в жизни вообще ничего.  Она заставляет поставить вопросы, которые иначе не встали перед человеком никогда. Например, как перестать играть и начать жить?

Смерть это действительно часть жизни и часть очень важная.
Нет, мои дорогие, я не желаю вам умереть. Я желаю вам жить. Живите! Но живите по-настоящему.

Источник: http://budurada.livejournal.com/71181.html