Драма ребенка и судьба взрослого
Алена продолжила тему
привязанности, делюсь отрывком из этого ее поста.
«Младенцы – существа абсолютно эгоистичные, полностью лишенные человеколюбия и сострадания к ближнему. Голова у них еще маленькая, все эти высокие материи вместить не способна и существует для того, чтобы в нее есть и из нее кричать. На личные, семейные, социальные и профессиональные обстоятельства мамы младенцу глубоко плевать, в его мире ничего подобного не существует; существуют только его потребности, которые мама должна удовлетворять. Вне зависимости от любых своих обстоятельств. Далее
О беспомощности
… очень метафорично и прицельно написала transerfer. Делаю перепост.
Родитель для маленького ребенка – это единственный известный ему источник любви, защиты, жизни, еды и безопасности. То есть, инстинкт самосохранения в первую очередь говорит ему в случае опасности – «беги к маме».
Но когда мама – это и есть источник опасности, то «беги к маме» вступает в конфликт «убегай от опасности». То есть, инстинкт самосохранения сам с собой вступает в конфликт. Систему заклинивает, потому что двигаться некуда – чтобы спастись, надо бежать к маме и от мамы одновременно, потому что бежать больше некуда. И стоять на месте тоже нельзя!
Это как «отравленное грудное молоко»: есть у младенца голод, ему нужно молоко, чтобы выжить, и все его тело просит молока, но это же самое молоко – яд, от которого наступает смерть. Пить его нельзя – умрешь. Но не пить его тоже нельзя – умрешь. И ничего не делать тоже нельзя – нужна еда, от голода просто все тело разрывает. Но пить нельзя – умрешь. И так по кругу. Далее
Еще немного о боли
Темой работы с пограничностью я интересуюсь давно и продолжаю
свой интерес углублять, в попытке понять людей с пограничной структурой. Я все еще настойчиво верю в возможности психотерапевтического лечения пограничных клиентов; что идет вразрез с до сих пор бытующим в определенных психиатрических кругах упрощенным делением пациентов на невротиков и психотиков, последним из которых предписывается неизбежное медикаментозное лечение.
Мой опыт и опыт моих коллег показывает, что часто решение не работать с такими людьми принимается в том числе по причине высокой трудности работы с ними (конечно, куда легче выписать рецептик, таблетки точно помогут убрать симптомы, ну и что, что лишь временно).
Терапевты, не готовые вкладываться в порой весьма истощающий и дефицитарный терапевтический процесс (требующий большой устойчивости, включенности и иных вложений, но даже при всем этом довольно медленный, ограниченный в возможностях и хрупкий в смысле достижений), или сами не берут таких клиентов в терапию, оценивая всю сложность, глобальность и глубину работы с ними (причем, многие не соглашаются работать даже совместно с психиатром, чего я вовсе не осуждаю, а очень даже «за», если терапевт хорошо понимает свои личные ограничения), или в принципе считают эту работу невозможной, прикладывая идею «недостижимости исцеления пограничников» ко всем терапевтам разом.
На днях меня спросили, чем же работа с пограничным клиентом так сложна? Далее
Самый страшный враг
Оригинал взят у imja в Самый страшный враг
Самый страшный враг для детей – это паника и вина родителей.
Потерялся ребенок в магазине – родитель испугался, запаниковал, ребенок возвращается – получает крик или побои. То есть в этот момент родитель не видит, не чувствует ребенка – только себя и свою панику.
Изнасиловали ребенка – у родителя снова страх и паника. «Как же он(а) теперь будет жить?», «А если все узнают?», «Это я не уберег!» – и родитель пытается игнорировать эту ситуацию, а то и обвинять ребенка. И ребенок снова остается один. Далее
Специалистам. «Ненависть и контейнирование»
В разделе «Специалистам» публикую статью Патрика Кейсмента «Ненависть и контейнирование», которая может быть весьма полезна практикующим психотерапевтам, психологам-консультантам, коучам.
Вот несколько цитат из нее:
» Что я называю ненавистью?
Обычно ненавистью называют некую интенсивную неприязнь. Ненависть может быть по большей части рациональной, например, когда мы ненавидим незнакомца, вторгшегося в семейный дом и его развалившего. Она может быть полностью иррациональной, когда ребенок ненавидит шпинат за его цвет. Она может быть довольно сложной, когда нас подводит кто-то, кому мы доверяли — тогда мы можем ненавидеть также себя за то, что позволили себя одурачить тому, кто не заслуживал доверия.
Мы все способны ненавидеть. И длительность этой ненависти может разниться от коротких вспышек до продолжительных периодов, которые могут тянуться всю жизнь, и даже в течении жизни нескольких поколений. Мгновенную вспышку ненависти испытывает, например, ребенок, которому не удалось добиться своего. Далее
О способности любить и быть любимым
Психологи утверждают, что каждому из нас при
рождении дается способность любить и быть любимыми. А дальше мы эту способность, как любой другой талант, либо развиваем, либо «закапываем» глубоко и надолго. От чего это зависит? Конечно, в первую очередь, от воспитания, от родительских установок. Как формируется запрет на любовь и как разбудить в себе способность любить и быть любимым, рассказывает доктор психологических наук, профессор Сергей Викторович Ковалев.
Содержание:
Какую любовь ищут люди?
Почему человек теряет способность к любви?
Роль позитивных и негативных «поглаживаний»
Установки, препятствующие любви
Первая: не люби никого просто так
Вторая: не напрашивайся на любовь и никому не говори, что нуждаешься в любви
Третья: если тебе дали любовь, не принимай и не показывай, что она тебе нужна
Четвертая: бери то, что дают, и скрывай свои недовольства
Пятая: не люби самого себя Далее
Травма и обыденность
Спасибо Насте за ссылочку на эту цитату:
«Травмирующее, пугающее, невыносимое для детской психики событие, как это ни парадоксально, для самого ребенка и других членов семьи может казаться обыденным. В этом сложность работы с определенным типом клиентов уже во взрослом возрасте – «У нас была обычная семья», «Я не помню ничего такого, все было нормально«, «Папа пил, но мы привыкли«. Я сейчас даже не только про механизм отрицания, но в принципе про невозможность признать дисфункциональным привычное.
При слове «травма», согласно традициям американских триллеров, в голове возникают картинки с ребенком, сидящим посреди лужи крови и тп – такое бывает, но редко. С прямым, неприкрытым, абсолютным злом справиться легче, чем с тем, что разбавлено, рассредоточено в каждой минуте твоего существования, с той «ненормой», которая не только про жестокость, но и про слабость, жалость, зависимость, любовь, боль.»
Простые потребности
Цитирую весьма ценное от Анастасии:
«Иногда бывает так, что ребенок не получает от родителей самого простого. Самого элементарного, того, что родители даже не видят и не понимают сигналов ребенка о его потребности.
Почему не понимают? Потому, что они хоть и очень любят своего ребенка, и хотят чтобы он поскорее вырос, но совершенно разобщены со своим внутренним ребенком, который обычно и подсказывает взрослому человеку, в чем нуждается новорожденный. Далее
Эдипов комплекс (К.Хорни)
Спасибо ameli39 за наводку. Делюсь.
Карен Хорни и Зигмунд Фрейд по разному видели роль Эдипова комплекса в психосексульном развитии человека. В то время, как З.Фрейд считал фиксацию на Эдиповой фазе одним из источников невроза, Хорни считала, что у невроза другие причины.
Но, тем не менее, Карен Хорни признавала важность влияния, оказываемого Эдиповым комплексом на психосексуальное развитие человека. Вот что говорит Хорни об Эдиповом комплексе и его влияние на отношения между мужчиной и женщиной:
«То, что любовь и страсть приходят к человеку не во время полового созревания, это, видимо, одно из самых фундаментальных открытий, которыми мы обязаны Фрейду. Самый маленький ребенок уже способен страстно чувствовать, желать и требовать. А так как дух его первозданно чист и еще не истощен разочарованиями, то, возможно, сила его чувств столь велика, что даже понимание их просто недоступно взрослому. Если мы примем это как факт, и признаем еще один — даже более очевидный, в частности, то, что мы, как и все другие животные, находимся во власти великого закона гетеросексуального напряжения, тогда вызывающий споры постулат Фрейда о Эдиповом комплексе, через который проходит в своем развитии каждый ребенок, уже не покажется нам таким странным.
Именно на стадии Эдипова комплекса ребенок переживает фрустрацию, разочарование, отверженность и беспомощную ревность. Эти чувства, как правило, дополняются переживаниями, связанными с ложью взрослых, наказаниями и угрозами.
Еще немного о границах
И еще немного о границах написала Адриана Имж, с радостью делюсь.
«В общем-то – давайте на чистоту – родителям ребенок с границами невыгоден. Или – как минимум – неудобен. Однако в каждой семье эта проблема решается по-разному: кто-то договаривается, кто-то – уничтожает собственные границы и становится бесплатным приложениям к детям, кто-то продавливает ребенка.
Бывают, конечно, и другие варианты, но сегодня мне хотелось бы написать про третий. Как можно уничтожить границы ребенка? Разумеется, это начинается с детства, причем раннего. Самый классический пример – когда у мамы спрашивают «А вашему ребенку не холодно?», и она что-то отвечает, даже не задумываясь о том, что она понятия не имеет, холодно ее ребенку или нет – только ребенок может ответить на этот вопрос. Дальше – больше.
Поднимите руки, что называется, у кого в детстве было свое пространство. Свои деньги на карманные расходы. Право сказать «я не хочу эту еду» или «я не хочу идти в гости». Или вообще – «я не хочу». Но даже это не самое страшное – когда родителям невыгодно, чтобы у ребенка были границы, они запрещают ему слушать себя. Вообще.
Его ругают не за поступок, а за свое беспокойство (а потом, конечно, удивляются, что ребенок все скрывает) – особенно это ярко в ссорах, когда родитель заявляет «виноваты оба» и включается в конфликт только тогда, когда тот мешает ему. В результате в будущем человек чувствует себя виноватым в любой конфликтной ситуации – вне зависимости от того, кто и почему ее начал. Далее
