По следам лекции Поля Израэля
Хочу поделиться некоторыми фрагментами семинара, на этот раз психоаналитика Поля Израэля, психиатра, всемирно известного психоаналитика, члена Международной Психоаналитической Ассоциации, титулярного члена SPP (Парижского психоаналитического общества), чья позиция мне очень близка. Вот что он говорит об устройстве психического аппарата, например:
«В отличие от других аппаратов, психический аппарат конструируется из двух основных источников: один – эндогенный, связанный с телесным возбуждением, с нейроаффективностью. Но вся его специфика в том, что его не существует вне отношений с внешним миром. И это то, что на протяжении последних лет, благодаря Биону, Винникотту, акцентирует внимание на отношениях «мать-младенец».
Когда я говорю ребенок, я подразумеваю новорожденного, совсем маленького.
Жан Лапланш настаивает на этой фундаментальной диспозиции, в которой находятся отношения и связь между матерью и младенцем. Специфика этой связи в том, что изначально младенец ничего не знает, ему ничего не известно, в то время как у матери уже есть функционирующий психический аппарат.
От этих первичных отношений с внешним миром, и именно с матерью (или любым первично заботящимся объектом), и от особенностей этого взаимодействия между младенцем и внешним миром, зависит то, как складывается, формируется и функционирует психический аппарат человека».
Очень здорово и с иными акцентами, чем Рене Руссийон, Поль Израэль рассказывал о переносе:
«Перенос — это самое главное в анализе. В очень упрощенном варианте, основной смысл переноса в том, чтобы нечто неизвестное сделать более знакомым».
«Понятие переноса можно сформулировать следующим образом: перенос есть лишь актуализация, или разыгрывание с человеком в настоящем чего-то пережитого из личной истории отношений. В переносе есть какая-то часть, которая действительно связана с реальным объектом, но еще очень важная часть – это аффект.
Перенос появляется уже во время самых первых встреч, первых разговоров с пациентом.
И пациент приходит к нам, воспринимая нас как к специалиста, который обладает абсолютной властью, абсолютной способностью помочь и излечить. Это именно то, что придает переносу всю его мощь. Поскольку также пациент приходит и с тревогой, страхом. Например, как ребенок, который приходит к взрослому с ожиданием, что тот избавит его ото всех его страданий и сложностей. То есть перенос заставляет пациента очень сильно регрессировать в это состояние ребенка.
У пограничных пациентов перенос развивается иначе, поскольку такому регрессированию препятствует оборонительный, защитный характер переноса.
В основе переноса лежит вопрос психоаналитической этики. Потому что в надежде приходящего к аналитику за помощью может всегда содержаться также и элемент соблазнения.
В том числе и по этой причине психоаналитику нужен личный анализ, который конечно не решит всего, но позволит быть в некоторой осведомленности перед переносом своего пациента и считаться с ним. Замечая эти элементы соблазнения.
По этой же причине личного психоанализа, аналитик может выносить достаточно жесткие аффекты и чувства со стороны пациента, будь то агрессия, атака, ненависть, негатив, что достаточно часто встречается в психоаналитической работе.
В чем трудность распознания переноса у пограничных пациентов? У них имеет место сопротивление всякому возможному переносу. Благодаря распознаванию этой специфики переноса в течение первых встреч и принимается решение предложить пациенту тот диспозитив, который более всего ему подойдет и лучше других позволит прорабатывать его психическое пространство.
Если мы встречаем пациента с богатством ассоциаций, разнообразием переносов, обладающего определенной гибкостью, воображением, такому пациенту можно предложить диспозитив кушетки, что и позволит ему быть в лучшем контакте со своим психическим миром.
Но, например пациент, который сопротивляется переносу и ассоциативный процесс которого остановлен, с таким пациентом мы скорее предложим работу лицом к лицу. Как раз потому, что основная проблема этих пациентов связана с тревогой разделения, сепарации. И такому пациенту очень важно не терять перцепцию, или восприятие психоаналитика. Важно также сказать, что мы как психоаналитики нужны не для того, чтобы поддерживать наших пациентов. Поэтому важна частота встреч более одного раза в неделю, поскольку мы нужны как раз для того, чтобы помочь пациентам выработать способность быть в контакте со своим психическим пространством».
«Перенос в виде эскиза, наброска появляется и формируется, начиная с первых встреч, и это означает, что уже с первой встречи он определяет дальнейшую работу. Имеют место понятия глубины и интенсивности переноса, но куда более важным является понятие качества, модальности, что можно приложить к лечению, и как это качество может модифицироваться в ходе лечения».
Очень интересные вопросы звучали от аудитории, и как раз один из таких вопросов был об активности аналитика на первичном интервью, на примере того, как структурирует клиента вопросами Отто Кернберг в своих первичных интервью.
«Я хорошо знаком с работами Отто, но я лично так не работаю, как и мои французские коллеги.
Моя основная идея покоится на убежденности, что с пограничными пациентами нужно работать очень-очень долго. И в этой работе я предоставляю им нечто вроде кредита. В чем этот кредит? В том, что я подразумеваю, в этой атмосфере доверия, которая разворачивается в ходе работы, что у них есть возможности и способности, о которых пока они не знают. Но придет время…
У этих пациентов есть трудности с переносом, и я конечно с ними чаще делаю свои интервенции. Можно сказать, что я активнее. Но моя работа не состоит в том, чтобы стимулировать пациентов, к чему-то их подталкивать. У меня есть пациенты, которые в анализе уже 15 лет, и больше. И их изменения не только заметны, они поразительны. Но опять же, я не стимулировал их. Если мы куда-то торопимся, спешим, из-за такой спешки эта работа перестает быть психоаналитической.
Во Франции есть идея, что пограничное состояние является хорошим показанием к психоанализу, хотя эти пациенты не сразу и не быстро приходят на психоанализ. Потому что они испытывают огромную тревогу в любых отношениях, тревогу вступать в отношения.
Если психоаналитик не боится жертвовать время с пограничными пациентами, тогда может случиться, состояться очень интересная работа с ними».
Еще вопрос из зала: Активное ли участие принимает аналитик в ходе лечения?
«Что значит активное? Аналитик же присутствует там, и одно его присутствие делает из переноса то, чем он является.
Важно, что перенос – это перемещение аффекта еще до того, как он может быть выражен. Аффект появляется до того, как он может быть выражен.
Например, к вам приходит пациент, который на протяжении всей встречи рассказывает только факты о себе, рассказывает о проблемах, как невыносимо быть в отношениях с кем-то, но это только факты и жалобы, ассоциаций здесь нет. И вы переполнены этими фактами, вы ни о чем не можете подумать, нет никакой возможности вставить ни единого слова в ходе этой первой встречи. Единственное, что вы говорите: «Ну ладно, увидимся еще раз», и договариваетесь встретиться снова. Что означает, то вы пока об этом пациенте и сказать-то ничего не можете, и вам нужна еще встреча, и не одна, чтобы что-то о нем понять. И потом он звонит, и говорит, что вот в назначенный день я не могу, могли бы вы перенести эту встречу. Вы соглашаетесь, переносите. И накануне он звонит снова, и говорит «Я не смогу прийти вовремя, не получается»… Вот в этот самый момент формируется перенос у пациента. Что у него какие-то тревоги, у него нет доверия к вам, к аналитику… и потому он не приходит. И про его недоверие уже можно размышлять…»
Любопытный вопрос был на тему соблазнения (Мелани Кляйн говорила о том, что нужно соблазнять, и есть такая соблазняющая к анализу интерпретация, которую нужно давать).
«Начну с того, что соблазнение – неотъемлемая часть любых человеческих отношений, и присутствует всегда в любых отношениях между людьми. И это то, о чем я уже говорил, когда мы пытаемся сделать незнакомое знакомым и близким. И существуют такие обыкновенные способы соблазнения, чтобы сделать нечто знакомым – улыбка, какая-то мимика, способ держаться, говорить. Это обычное.
Но нужно это отличать. Вообще соблазнение – страшное слово. Так как есть соблазнение обычное, а есть перверсное, извращенное, которое толкает к сексуальным отношениям.
«Пациент, когда приходит к аналитику, пребывает в состоянии тревожного ожидания.
И с самого начала существует два типа переноса: перенос доверительный, пациент ожидает чего-то хорошего от аналитика, тогда подразумевается под аналитиком материнская фигура. И второй перенос — недоверчивый, подозрительный, имеющий защитный смысл «Что же можно ожидать от этого аналитика?»
Один из способов перверсного соблазнения – это внушение».
«Важно всегда помнить, что мы психоаналитики, и ими остаемся. Во-первых, у нас есть личный анализ, а во-вторых мы являемся гарантами кадра и хранителями его».
При копировании обязательна ссылка на Институт Психологии и Психоанализа на Чистых Прудах