Почему советы не работают

Пару лет назад я написала небольшой текст, описывающий один весьма неприятный феномен в отношениях.

И была буквально и критично-категорично воспринята некоторыми моими коллегами, даже с разоблачающими постами со ссылкой на текст.

Настало время вернуться к этой теме снова, дошли наконец руки. Поскольку мне есть что сказать.

Как психотерапевт, работающий в глубинном, психоаналитическом подходе, я всеми руками и ногами, в любое время дня и ночи за то, чтобы сначала видеть происходящее, и размышлять. И лишь поняв, что происходит — начать размышлять над наилучшими и адекватными путями решения. А только после этого – когда заодно рассмотрены все детали и ресурсы, история ситуации и бытия человека в ней, всевозможные смыслы и подводные камни ситуации (включая то, почему именно человек оказался в этом месте своего жизненного лабиринта), осознана и взвешена «плата» за то, чтобы это изменить – может найтись смысл что-то предпринять. Да и то, если есть на это необходимое количество психической энергии.

Я вообще весьма аккуратна в раздаче советов. Хотя бы просто потому, что не проходила жизненный путь человека «в его ботинках», а, как нам известно, ничего не существует в этом мире само по себе, все имеет свои причины и последствия, и какую-то нам неведомую суть, «смысл симптома», который следует принимать всерьез и с уважением.

Иначе говоря, я – за дифференцированное, сложное восприятие мира. Но у меня есть вполне ясная позиция. Если мне не свойственно торчать на сковородке, но я на нее случайно забралась, со всеми вытекающими – самым верным было бы для начала с нее слезть (примерно такую ситуацию я и описывала в статье выше: когда не свойственно, но человек угодил в такое пекло). Вместе с тем «слезание со сковороды» не отменяет того, чтобы выбравшись, начать, как минимум, размышлять и разбираться, с чем – естественно, в самом себе и своей истории – может быть связано такое попадание.

Но этот путь точно не работает, если человек длительное время, порой даже сколько себя помнит, живет в неудовлетворительных условиях или отношениях.

В таких обстоятельствах я считаю скорее даже вредным предлагать такой прямой и скоропалительный выход. Объясню на примере.

Допустим, на психотерапию пришла женщина средних лет*. Она бесконечно упрекает за нелюбовь к ней, жалуется, ругает своего мужа, с которым уже лет пятнадцать, а то и все тридцать «замурована в браке». Очевидно, что она страдает, устает от стресса и обреченности, переполняется возмущением и фантазиями, как она все это прекратит. Но всякий раз, как только она предпринимает попытку развестись – становится очевидным, что клиентка не может выдержать эту ситуацию, и тем более разрешить проблему таким разрывом.

Она чувствует себя словно сплетенной со своим «плохим» супругом. И вот, постепенно разбираясь с ее историей, мы можем обнаружить несколько закономерностей. Одни касаются истории клиентки, а именно того, какой опыт первичных отношений был у нее в детские времена. Так называемый опыт первичной зависимости. Вторая закономерность больше относится к тому, каким образом выстроена современная, теперь уже взрослая жизнь этой женщины. И обнаруживаем, как много обстоятельств сохранилось в ее жизни с тех времен.

Тут, для более простого описания, я снова обращусь к своей любимой пирамиде потребностей Маслоу. В ходе работы мы видим, что отношения в этой паре устроены «по типу опор». И понимаем, что муж в данном случае – не просто муж. Он – как могущественный ведущий родительский объект, своими ресурсами закрывает наиважнейшие два самых весомых нижних уровня пирамиды потребностей. Как можно увидеть – прежде всего, человеку нужно выжить, иметь крышу над головой, удовлетворенные базовые потребности, а также быть в безопасности и стабильности, чувствовать себя защищено. А что, если власть в этих базовых вопросах – в руках другого? И он ею распоряжается по своему усмотрению, но все-таки не дает умереть, да и привыкли все уже к таким порядкам.

И да, клиентка недовольна качеством любви. Но она никогда в жизни не работала, или это было настолько давно, что она уже и забыла, кто она по профессии. Или даже она работает, но ее амбиции и аппетиты не совпадают с ее личными добывающими возможностями. Что бы там ни было, но давно вошла в семейный сценарий данность, что базовые уровни ее жизни закрывает другой человек, в этом примере – муж. Или у нее несколько детей, за которых есть огромная тревога, вина и ответственность. И катастрофическое чувство, что «она одна их не потянет». Зато никаких гарантий, что найдется какой-то другой человек, который возьмет на себя ответственность за эти ее базовые уровни, а то еще и вместе с детьми. А сама она, ее психика, как будто не оснащена в достаточной степени, чтобы выдерживать, и комфортно себя чувствовать во взрослой реальности, где устойчивость связана с возможностью самостоятельно удовлетворять свои базовые потребности.

И мы точно не знаем, выдержит ли ее психический аппарат внезапное изменение жизненных обстоятельств. Или она «наделает дел», которые потом будет несчастно и долго расхлебывать, тоже расплачиваясь собой. Или ее здоровье пошатнется, поскольку ни психическим, ни поведенческим способом справиться с выбитыми подпорками окажется не в силах. А она внутри себя это предчувствует: что если делать «резкие телодвижения», то можно разрушиться, сломаться. И предохраняет себя от такой предполагаемой «психической поломки».

Очевидно, что возможность изменения жизненной ситуации — путей для чего в общем-то всего два: менять внешние реалии или менять отношение к тому, что мы изменить не в состоянии – в психотерапии придется прежде обсуждать, рассматривать, вынашивать и взвешивать. Проверять. Ибо с последствиями своих решений человеку придется встречаться самому.

И в психотерапевтической работе во-первых, психика имеет возможность дооснащаться, а во-вторых – созданы условия – пространство, время и психика самого аналитика – чтобы освоить себя и создавать новые представления о жизни.

Или вот другой пример. На приеме мужчина средних лет*. Он недоволен женой, у него бесконечная череда любовниц. Он и богат, и уверен в профессии, может даже показаться очень ресурсным и приспособленным к жизни. То есть с его базовыми уровнями вроде бы все благополучно. Казалось бы, так все просто: разведись, живи по радости, наслаждайся любовной жизнью свободного мужчины или создай новую, чудесно-удовлетворительную семью. Но психотерапевту-практику довольно быстро станет ясно, что это совершенно точно поверхностная простота. Да и клиент жалуется, что почему-то не может развестись.

В ходе работы становится понятно многое про ранние дефициты этого мужчины. Про холодную неконтактную мать, которой невозможно было и слова сказать, сразу получал обвинения, упреки, а то еще и побои. В чем-то его жена напоминает маму. Но вместе с тем она многие годы выносит его непростой взрывной характер и не бросает, прощает, прикрывает тылы и дает что-то невидимое, но явно основополагающее для этого человека. В каком-то виде она как будто компенсирует психический дефицит, чего-то недополученное, базовое, без чего кажется, что все развалится, рухнет.

Таких примеров сотни тысяч. «Обещал развестись, но почему же он не разводится со своей нелюбимой женой?» – жалуются потом своим психотерапевтам любовницы этих мужчин, потерявшие надежду дождаться выполнения обещаний. Причем, обещая, мужчина будет тянуть время, ссылаться на то, что «его жена не справится» и надо подождать… Но на самом деле это он не выдерживает потери чего-то очень важного в лице близкого человека. И это не плохо, и не хорошо, вообще не место для давания оценок, а просто человеческая жизнь.

Это тоже пример отношений по типу опор. Но не каких-то буквальных, конкретных, материальных. Это что-то неуловимое тонкое, необъяснимое, но тотальное, базовое и важное. Где психика жены как будто перерабатывает нечто, что не может переработать психически муж самостоятельно. Она как будто снабжает чем-то психику мужа. Кроме того, в отличие от отношений с недоступной мамой, ее можно «не любить», злиться и выплескивать на нее свое скопленное недовольство, а она не бросает, не разлюбливает, не отрекается и не мстит в ответ. И это оказывается настолько важным и фундаментальным для мужчины, что все остальное будет приноситься в жертву ради удовлетворения этой потребности «быть безусловно любимым и выбираемым вопреки всему». Персональная  эволюция любовных переживаний этого мужчины оказывается в том, что в лице жены он нашел объект, который все же оказался «получше мамы», жена его выдерживает и принимает. А новая избранница – вообще-то еще неизвестно, примет ли настолько безоговорочно. Найдет ли он в отношениях с ней ту же безопасность и защищенность для психического аппарата, если этой устойчивости нет в самом себе?

Такому человеку в терапевтических условиях просто невозможно дать совет «ну разведитесь». Поскольку у такой семейной конструкции точно есть причины, точно есть смыслы и особая историческая основа такого сценария. И если психотерапевт на это покушается, предлагает действовать, то скорее всего он даже не представляет, какие риски несет подобными рекомендациями своим клиентам.

Если мы пытаемся лишить кого-то привычных опор, либо мы должны быть всемогущи, чтобы «выдать другие, получше», либо мы должны быть готовы расплачиваться неожиданными и порой тяжелыми последствиями после таких советов. Как в известном меме по мотивам «Женитьбы Бальзаминова».

В норме всем этим психотерапевты не страдают. Наша работа – для начала искать понимание смыслов происходящего, а не «аннулировать симптомы». А наша ответственность – быть бережными к тому, что может казаться нелогичным и даже странным, в том числе к симптому клиента.

Тем более, если клиенты жалуются на повторяемость ситуаций. Народное «на те же грабли» — очень подходящая вводная для того, чтобы прибегнуть к психотерапии.

Мы для этого и работаем… находить смысл в том, что кажется бессмысленным, нелогичным, но держащим в плену наших пациентов.

Просто всем нам, живым людям, если иногда совершенно неожиданно забираемся на раскаленную сковородку, все-таки лучше разбираться со смыслами вне ее поджаривающих стенок, правда-правда. Живее и здоровее будем.

* все примеры – это обобщенные собирательные образы людей, которых я видела за 15 лет своей и коллегиальной практики. Все совпадения с ситуациями конкретных людей совершенно случайны.

И да, вопрос «А думали ли Вы о разводе, если так недовольны?» несет в себе лишь проясняющую детали ситуации функцию, а никак не призыв к действию. Хотя есть некоторая группа клиентов, с особой восприимчивостью, буквальностью восприятия и склонностью возводить терапевта на пьедестал знающего Другого, со стопроцентным авторитетом. С такими клиентами нужно вообще очень осторожно, а лучше больше помалкивать. Из-за особенностей их восприятия.

По следам лекции Рене Руссийона

Послушала недавно лекцию Рене Руссийона о переносе, и в частности — о связи вопроса переноса с нарциссической проблематикой, о парадоксальном переносе (Дидье Анзье), возвратном переносе и бредовом переносе (Маргарет Литтл). О движениях любви младенца, адресованных матери и об адекватном и неадекватном материнском ответе на них, а также о том, что впоследствии было названо примитивной агонией (Биона) или безымянном ужасом (Винникотта). Про то, что пережитое субъектом пассивно, он заставит активно переживать Другого (и в аналитической ситуации этим Другим будет никто иной как аналитик, которому предстоит выживать, и возможно не раз, под атаками такого чуждого деградированного нарциссизма).

Нахожусь под огромным впечатлением, уже наверное месяца полтора, и все возвращаюсь мысленно к звучавшему в ней. И не потому, что узнала что-то совершенно неожиданное или неизвестное ранее, нет. А потому, что прочитана она Рене Руссийоном была так, что на каком-то новом уровне, и очень простым и внятным языком зазвучало в ней о вещах, хорошо и давно знакомых мне по опыту психотерапевтической практики (и многим коллегам, думаю). И в тоже время озвученных таким образом, что неизбежно происходит переход на новый уровень восприятия этих феноменов, какое-то расширение сознание необъяснимое.
Мне хотелось бы немного поделиться ею здесь. Потому что целиком прослушать эту и подобные интереснейшие лекции могут все желающие пройти обучение непосредственно в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых Прудах. Далее

Диагностика когнитивных способностей личности (по ОПД-2)

Давно собиралась поделиться таблицей, составленной по материалам книги «Операционализированная психодинамическая диагностика. Руководство по диагностике и планированию терапии«. М: Академический проект, 2011. 454 с. (так же огромное спасибо О.В. Бермант-Поляковой, поделившейся с читателями материалами из ОПД здесь и позволившей воспользоваться этими наработками для ознакомления  читателей).

Напишу пару слов о самой системе.
Если коротко,  ОПД-2 представляет собой многоосевую систему психодиагностики взрослых, в дополнение к которой разработан модуль для судебной психологии.

Ось I характеризует опыт болезни и предпосылки к лечению,

ось II квалифицирует межличностные отношения,

ось III выявляет интрапсихические конфликты,

ось IV описывает структуру личности,

ось V отмечает психические и психосоматические расстройства, соотнося их с общепринятыми диагнозами по Международной классификации болезней Всемирной Организации Здравоохранения 10-го пересмотра ICD-10 и по Диагностическому и статистическому руководству по психическим расстройствам Американской Психиатрической Ассоциации DSM-5.

В частности, в данной таблице представлена Ось IV, описывающая структуру личности.
Оценка структуры, наряду с пониманием интрапсихического конфликта и центральной темы отношений пациента, представляет собой важнейшую за­дачу психодинамической диагностики. В имеющемся руководстве структурой названа «структура самости в отношении к окружающим» (Rudolf, 1993), кото­рая описана посредством 8 структурных категорий.

Для каждой из восьми когнитивных способностей даны признаки, по которым диагност квалифицирует уровень структурной интеграции. Психотерапия может фокусироваться на конфликтах или структурной уязвимости.

По мнению разработчиков ОПД-2, привычные паттерны отношений, которые на первый взгляд кажутся дисфункциональными, суть попытка справиться со структурной уязвимостью. Они являются адаптацией в первом приближении, и паттерны взаимоотношений функционируют как дезадаптивные петли обратной связи, что обусловливает их стабильность.

Подчёркивается, что пациенты, в их преодолевающих стремлениях, могут обращаться за помощью только к тем способностям, которые им структурно доступны.

Тот, кто знаком с психоаналитической литературой, легко увидит, что описание континуума
высокий уровень интеграции —- умеренный уровень интеграции —- низкий уровень интеграции —- дезинтеграция
это хорошо знакомая схема континуума нормы —- невроза —- пограничного состояния — психоза, представленная немецкими клиницистами на новый лад.

Собственно, работа психотерапевта всё, что не высокий уровень интеграции — это и есть его психотерапевтическая мишень.
Для выявления этих деталей  психотерапевту и нужно проводить диагностическое интервью.

Когнитивные способности

Области   работы   психотерапевта ↓ ↓ ↓


Высокий  уровень интеграции

Дезинтеграция

Низкий уровень интеграции

Умеренный уровень интеграции

ВОСПРИЯТИЕ  СЕБЯ  И  ОБЪЕКТА

ВОСПРИЯТИЕ СЕБЯ

Саморефлексия

(=способность самопознания):

способности
рефлексировать и дифференцировать
образ себя


Рассказ о себе может казаться произвольным, не связанным с реальностью, непонятным.

Может производить впечатление не вполне подлинного, скорее заимствованного, обходного. Каковы лингвистические формулировки, не странны ли они, противоречивость и прочее.

Рефлексивное самовосприятие едва ли вообще возможно; даже в случае поддержки, порой человек не может нарисовать адекватный образ себя и своей внутренней ситуации, противоречия собственных черт, существующих рядом друг с другом. Терминология для описания внутренних процессов отсутствует


Человек мало заинтересован в том, чтобы размышлять о себе. Саморефлексия направлена, прежде всего, на активное
Я (что он сказал, сделал). Образ себя может казаться грубым, топорным. Бывает трудно найти соответству-ющие слова, чтобы описать себя.
Есть способность направлять своё наблюдение на себя и на свой внутренний мир.

Обычно бывает в состоянии реалистично ощущать, какой он человек, и что происходит у него внутри, и может найти слова, чтобы выразить это устно

Дифференциация аффекта

(=распознавание своих чувств):

способность дифференцировать собственные аффекты

Отсутствует внутреннее дистанцирование от собственных чувств и нет самосозерцательного восприятия аффектов.

Между действиями и эмоциональными переживаниями мало контролирующей связи. Он во власти интенсивных, аморфных эмоциональных состояний, которые нельзя назвать или облечь в слова

Аффекты не могут быть восприняты дифференцированно или описаны исчерпывающе.
Они выражены возбуждением, отчуждением, эмоциональной пустотой, депрессией и маниакальным настроением.
Они бесполезны в управлении поведением. В эмоциональном опыте преобладает хроническое презрение, отвращение и гнев
Аффекты воспринимаются лишь до определённой степени или даже избегаются в трудных ситуациях, чтобы поддержать стабильность. Они управляют действиями, но ограниченно. В эмоциональном опыте преобладают отрицательные аффекты, такие как гнев, страх, разочарование, самоуничижение и депрессия Есть способность различать аффекты, несмотря на ограничения из-за конфликтов. Эмоциональная обратная связь оказывает влияние
на поведение. Или испытывает в основном положительные аффекты, такие как радость, любопытство
и гордость. Отрицательные аффекты, такие как страх, презрение, гнев, отвращение, печаль, вина и стыд, показывают большую лабильность (функциональную  подвижность);
Идентичность


(=знание, кто я):


проектировать и развивать собственную идентичность.

В значительной степени отсутствующая дифференцированная психосоциологическая и сексуальная идентичность замещена искажённым или клишированным приписыванием особенностей, временами бредовыми аспектами идентичности
В разное время и в разных ситуациях, различные аспекты личности выдвигаются на передний план; например, человек  не создаёт впечатление постоянной психосексуальной
и социальной ориентации в смысле идентичности
Образ себя раскалывается или изменяется, в зависимости от ситуации или настроения Представление человека о себе кажется постоянным и последовательным в течение долгого времени, можно различить определённую психосексуальную идентичность
ВОСПРИЯТИЕ  ОБЪЕКТОВ


Дифференциация себя / объекта (=знает свои любимые проекции): дифференциация себя от объекта, способность различать собственные мысли, потребности и импульсы от мыслей, потребностей и импульсов других;


Трудность или невозможность различения аспектов Я и объекта, или восприятия объектов как отдельных от Я, клиническая Я и объект противопоставлены и перепутаны друг с другом; объекту приписываются те аффекты, которые невыносимы для Я Затрудняется приписывать аффекты, импульсы и мысли себе или объекту;

отделение от другого и дистанцированное восприятие другого затруднено

Аффекты, импульсы и мысли могут быть различены по признаку их принадлежности к себе или к объектам;
человек в состоянии ясно очертить себя и воспринимать других извне
Восприятие целостности объекта

(=плоское или объёмное видение других):

воспринимать других в различных их аспектах как целостную личность.


Другие ощущаются как преимущественно агрессивные, преследующие, несправедливые, угрожающие, боящиеся и борющиеся; отдельную особенность приравнивает к человеку в целом; Другие ощущаются как чёрные или белые, особенно плохие или особенно хорошие. Противоречия не могут быть интегрированы Другие не воспринимаются в своей сложности и противоречиях, но воспринимаются в соответствии с собственными пожеланиями, так что позитивные и отрицательные стороны преувеличиваются Другие ощущаются как люди со своими собственными интересами, потребностями, правами, и личной историей; их различные стороны могут быть объединены в живую картину
Реалистичное восприятие объекта

(=учёт ситуации при оценке поведения других): способность создавать реалистичное представление о других.


Внутренняя и внешняя действительность других не доступна для человека Образ другого определён собственными потребностями и страхами человека.
Независимо от этого, отношения с другим могут быть интуитивными
Затрудняется воспринимать других реалистично, полно,
с их внутренними намерениями и их внешней ситуацией
Есть способность сформировать
реалистичную картину другого человека

СПОСОБНОСТЬ  К   РЕГУЛЯЦИИ

САМОРЕГУЛЯЦИЯ


Импульс-контроль (=самообладание): дистанцировать себя от импульсов, контролировать и интегрировать импульсы.

Разнузданная, деструктивная ненависть переживается как нормальная реакция на действия других. Отсрочить получение удовольствия или сублимировать импульс невозможно, поэтому индивид находится в состоянии утраченного контроля над импульсом, преступного поведения или злоупотребления алкоголем или наркотиками.

Импульсы плохо интегрированы, не может отсрочить получение удовольствия от удовлетворения импульса или регулировать его дифференцированной системой ценностей, регулирующей действия. Агрессивные тенденции ведут к саморазрушительным действиям или разрушению других. Сексуализирует и выбирает извращённые решения Импульсы подавлены, регулирование чрезмерно, Я переживается как блокированное или испытывающее сильное давление, но всё же временами прорывается. Супер-Эго чрезмерно жёсткое, или критичное.

Или ригидно только в некоторых сферах

Агрессивные, сексуальные и оральные импульсы (=потребность в зависимости) могут переживаться с учётом моральных и других ценностей, могут быть отложены или интегрированы или альтернативно удовлетворены
Способность переносить аффект (=стойкость): дистанцировать себя от аффектов, регулировать аффекты

Интенсивные и особенное негативные аффекты не могут переноситься и вызывают крайнее возбуждение, так что ответ на них происходит в виде рефлекторного противодействия
Негативные аффекты могут переполнять человека и становиться невыносимыми настолько, что вызывают импульсивное поведение Интенсивные и особенно негативные аффекты плохо переносятся; они преимущественно преодолеваются с помощью чрезмерного регулирования Может переживать и выражать даже интенсивные, негативные или амбивалентные аффекты
Регуляция самооценки (=переживание своей ущербности) : дистанцировать себя от эмоциональной боли, регулировать самоценность.

Чувство самооценки едва ли может регулироваться. Это выражается в значительных нарушениях самооценки (грандиозность или хронически низкое чувство самоценности)

и в нарушениях восприятия реальности –

Чувство самоценности очень хрупкое, ощущает себя задетым любым, даже самым обыденным, несовпадением мнений или желаний. Повышенно чувствителен к несогласию с ним, что заметно в нереалистичных идеях величия, стыда и отвращения к себе, в принижении, раздражительности, разрушении отношений и неспособности принять собственные привязанности

Чувство самоценности страдает в столкновениях мнений по значимым для него вопросам.

Реагирует самовозвеличиванием или самоуничижением, наказанием или воздержанием, нуждается в утверждении через других

Чувство самоценности поддерживается или восстанавливается, если не ограничено конфликтом, даже есть несовпадение между собственными и чужими желаниями и интересами.
РЕГУЛИРОВАНИЕ ОТНОШЕНИЙ  С  ОБЪЕКТОМ


Защита отношений (=уживчивость): защищать отношения от собственных беспокоящих импульсов, интрапсихические защиты вместо межличностных.
Если отношения вообще защищены, происходит обращение к дисфункциональным, старым и деструктивным средствам Раздражающие импульсы не могут быть переработаны интрапсихически, и накладывают стресс на отношения Отношения отягощены тем, что человек может перерабатывать неприятные импульсы только с большим усилием
и не полностью
Человек способен защищать отношения, работая над импульсами внутри себя
(интрапсихическая защита)
Балансирование интересов (=способность поладить): поддерживать в отношениях собственные интересы и принимать во внимание интересы других

Собственные интересы переоцениваются, ощущаются как экзистенциальные и зачастую не вполне понятны для других Отношения характеризуются чувством угрозы собственным интересам и недостаточным представлением интересов другого Собственные интересы и интересы других постоянно на первом плане так, что баланс интересов отсутствует Человек способен придерживаться своих интересов в отношениях и должным образом признавать интересы других; во время конфликтов отношения могут быть окрашены более альтруистически или эгоистически
Ожидание (=дальновидность):

способность развивать реалистичное представление о других.

Неспособность принимать в расчёт реакции других в ответ на собственные действия Негативные реакции других в ответ на собственные действия могут быть с большим трудом предсказаны и использованы для направления и регулирования действий
Негативные реакции других в ответ на собственные действия ожидаются в преувеличенном виде Реакции других могут быть ожидаемы и направлять или регулировать действия

ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ   СПОСОБНОСТЬ

ВНУТРЕННЯЯ КОММУНИКАЦИЯ

Переживание аффекта (=палитра чувств): генерировать и чувствовать собственные аффекты.

Отдельные аффекты могут выступать на первый план в отчуждённой манере; альтернативой является бесчувственность Негативные аффекты, такие как паника, злость, отвращение, презрение и т.д. проявляются постоянно Переживание аффектов ограничено, их описание нормативно Человек может допускать и переживать широкий спектр аффектов и, таким образом, чувствовать себя живым
Использование фантазий (=мечты и грёзы): создавать и использовать собственные фантазии.

Описания реальности и субъективные фантазии становятся единой туманной размытостью Негативные фантазии быстро приобретают угрожающую ясность Активное фантазирование ясно ограничено Человек способен расширять мир своего опыта с помощью фантазий и мечты, подготавливать креативные решения
Телесное Я (=ощущение себя справным человеком): эмоционально оживлять восприятие собственного тела. Телесные аспекты Я переживаются как отчуждённые или странные. Возможны идиосинкразические формы отказа от собственного тела или его модификации хирургией, изменяющей аспекты идентичности Смутный или фрагментированный телесный образ себя, угрожающее и ригидное ощущение тела Незащищённость, связанная с телесным образом себя, ограниченное переживание тела; эго-дистонное описание тела в смысле «я и моё тело» Человек способен реалистично описать своё тело в соответствии с возрастом, полом, здоровьем, привлекательностью; он чувствует себя живым в своём теле;
КОММУНИКАЦИЯ  С  ВНЕШНИМ  МИРОМ


Установление контакта (=открытость по отношению к людям): позволять себе чувства к другим, осмеливаться делать эмоциональный вклад, достигать чувства «мы», взаимности.
Установление эмоциональных контактов невозможно или следует клише, в то время как ситуация эмоционально пуста или напряжена Человек избегает установления эмоциональных контактов или вовлекается в насильственное, манипулятивное, недистанцированное поведение в контактах. Интерес в установлении контактов и вхождении в отношения оказывается ограниченным и обезличенным Способность устанавливать контакты и входить в живой обмен с другими
Коммуникация (передача) аффекта (=сердечность): выражать собственные аффекты, позволять себе быть тронутым аффектами других. Аффекты не могут контролироваться и символизироваться так, что, когда ситуация становится эмоциональной, реализуются собственные интересы защиты и агрессии или нарушаются рамки взаимодействия.

Коммуникация избегается направлением внимания в другую сторону, прерыванием или недоступностью – дезинтеграция.

Ограниченная способность дифференциации аффекта, невовлечённость, неспособность к эмпатии, недостаток тёплых аффектов, преобладание обесценивания делают коммуникацию очень трудной.

Это вызывает в других людях ощущение растерянности, пустоты, дистанции, чувство «как если», недостаток соотнесения; чрезмерная вовлечённость и отвержение сменяют друг друга

Ограниченная способность дифференциации аффекта или преимущественно негативные аффекты (разочарование, самоуничижение, состояние депрессивного аффекта, чувствительность к эмоциональным ранам) затрудняют для человека коммуникацию. Коммуникация затруднена как сдержанным, требовательным, раздражительным, обвиняющим, эгоцентрическим поведением, так и чрезмерной чувствительностью к эмоциональным ранам
Аффективная вовлечённость делает коммуникацию стимулирующей, интересной и плодотворной. Коммуникация может быть ограничена или нарушена из-за конфликтов
Эмпатия (=сочувствие): чувствовать эмпатию

Переживание эмпатии и понимание в отношении других людей оказываются в большинстве случаев невозможными Мир внутреннего опыта других может быть понят только с затруднениями, очень ограниченное понимание и эмпатия к другим Под давлением собственных желаний и страхов эмпатия к другим людям ограничена В зависимости от ситуации, возможно получить доступ к миру внутреннего опыта других, чтобы временно идентифицироваться с ним и действовать на основе этого эмпатического понимания

СПОСОБНОСТЬ  К  ПРИВЯЗАННОСТИ

СПОСОБНОСТЬ К ПРИВЯЗАННОСТИ К ВНУТРЕННИМ ОБЪЕКТАМ

Интернализация (=вера в людей): позитивная самопрезентация, позитивная объект-презентация, способность строить и поддерживать позитивные, связанные с объектом, аффекты. Постоянное удовлетворительное умственное представление о других не существует; нет интернализации позитивных опытов отношений. Напротив, внутренние объекты проявляют агрессивно-деструктивные склонности или демонстрируют ужасные качества.

Центральный страх символического слияния Я с проявлениями объекта с последующей потерей идентичности

Отношение к другим людям не оставляет позитивного внутреннего образа. Преобладающие отношения с объектом угрожающие и преследующие.

Центральный страх: быть разрушенным или уничтоженным объектом

Способность создавать стабильный внутренний образ важных людей и, таким образом, становиться независимым от их внешнего присутствия. Внутренний образ может утрачиваться через небольшое время или в ситуации конфликта (с глаз долой – из сердца вон).

Центральный страх: потерять важный, помогающий, регулирующий объект

Способность создавать и поддерживать эмоциональный, стабильный внутренний образ важных людей. Центральный страх – потерять любовь объекта
Использование интроектов (=самодостаточность): способность заботиться о себе, успокаивать, утешать и защищать себя, постоять за себя

Интернализованные части объекта ведут к появлению путаницы, хаоса Человек не может обращаться к внутренним объектам и поэтому не способен успокоиться, заботиться о себе и защищать себя Человек менее способен хорошо заботиться о себе, потому что его внутренние объекты склонны скорее к напористости, критицизму, требовательности и отвержению
На основе интернализованных позитивных опытов отношений человек способен заботиться о себе, успокаивать себя и принимать ответственность за себя
Разнообразие привязанностей (=знание людей): различные качества внутренних объектов, привязанность к одному не означает отвержение другого.

Все объекты предстают похожими друг на друга; если привязанности существуют, они преимущественно придумываются и происходят на уровне регрессии Внутренние образы важных людей преимущественно негативны и не очень отличаются; отношения оказываются функционализированными Внутренние образы важных людей не сильно отличаются; человек кроме всего прочего ищет диадных отношений Внутренние образы важных других разнообразны и богаты; человек способен поддерживать триадные отношения
СПОСОБНОСТЬ К ПРИВЯЗАННОСТИ К ВНЕШНИМ ОБЪЕКТАМ


Способность устанавливать связи (=верность): способность создавать привязанности, испытывать по отношению к ним признательность, любящую заботу, вину, печаль.

Очень симбиотические отношения или тревожное поддержание собственной автономии и избегание привязанностей к объекту Эмоциональное значение и чувство принадлежности существует только в момент актуального присутствия объекта; это приводит к изменчивым, краткосрочным отношениям Эмоциональное значение важных людей может преувеличиваться, ясная зависимость от объекта Другие эмоционально важны; существует способность и желание привязываться к ним. Чтобы защитить существующие отношения, создаются правила взаимодействия; нет зависимости от объекта
Принятие помощи

(= нужда в людях): способность принимать поддержку, заботу, беспокойство, руководство, извинения от других.


Отсутствие концепции помогающих других, напротив, вовлечение в активности, игнорирующие привязанность к объекту Помощь и поддержка со стороны других отвергаются рефлекторно со страхом, недоверием и агрессией. Отсутствует концепция, что кто-то может помогать кому-то В ситуациях необходимости и срочности человек с трудом способен найти полезных других и принять их помощь; он может пытаться сам помогать другим вплоть до изнеможения Человек способен, если необходимо, обращаться к другим как к хорошим объектам
Усиление привязанности (=способность скучать по человеку): способность разрывать привязанность и переносить прощание.



Разлуки переносятся без видимых реакций. Тем не менее, темы отделения могут вызывать сильные реакции Внутренний опыт отрешённости или вынужденных прощаний, включающий принятие печали, не существует;  реальные разлуки могут, тем не менее, вызывать депрессию или дезорганизованность Заглаживают прощания или цепляются к объектам, чтобы избежать пугающей потери Человек переносит расставания и проявляет адекватное чувство печали;

он способен отказываться от аффективных инвестиций утраченных объектов


↑ ↑ ↑  Области   работы   психотерапевта ↑ ↑ ↑


О ненависти и терапевтической реальности

Помните вот  этот расчудеснейший текст?
Про жизненные, с юмором рассуждения, какой бы стоило стать матерью, чтобы ребеночек вырос полностью довольным :)
Вот и с терапевтами  всё то же самое.

Каким бы терапевт не был – к нему непременно найдутся претензии, обязательно.

И это очень важно, я бы сказала, что необходимо. Ведь именно по агрессии (недовольству, раздражению, страху, досаде, разочарованию, ненависти и так далее) появляется реальная возможность понять, от чего человек страдает, мучается,  в чем нуждается, каким своим возрастом и дефицитом охвачен и что ему можно было бы предпринять, чтобы постепенно становилось лучше, то есть за счет чего могли бы происходить изменения. Но лишь если все это «мало приятное» содержание вносится в работу.

Однако равно как и с матерью, в терапии никогда не случится идеального терапевта, каким бы тот не старался быть волшебно-грандиозным и всемогуще-прекрасным (даже если клиенту так кажется). И это отличная новость, можете поверить. Далее

Особенности пограничных пациентов. Часть 2

(Начало)

Как я уже писала ранее, одной из характерных черт личности людей с пограничной организацией является использование ими примитивных психических защит (отрицания, проективной идентификации, расщепления и как его следствие – примитивной идеализации и обесценивания).
На одной из них считаю необходимым остановиться подробнее, поскольку без понимания ее особенностей и функционирования трудно понять устройство психического аппарата пограничного человека.

Мастерсон рассматривал пограничных пациентов как фиксированных на подфазе воссоединения в процессе сепарации-индивидуации, когда ребенок уже обрел некую степень автономии, но все еще нуждается в заверении, что родитель существует и всемогущ. Эта драма развивается в ребенке в возрасте около двух лет, когда он решает типичную альтернативу, отвергая помощь матери («Я могу это сделать сам!») и аннулируя это заявление в слезах у нее на коленях. Далее

О психологической зрелости

«Мы характеризуем индивида как незрелого
до тех пор, пока инстинктивные желания и их осуществление разделены между ним и его окружением следующим образом: желание на его стороне, решение об удовлетворении или отказе — на стороне внешнего мира.
От этой моральной зависимости, которая для детства является нормальной, идет далее длинный и трудный путь развития к нормальному взрослому состоянию, в котором зрелый человек способен быть судьей в собственном деле, т.е. на основе составленных в себе самом ожиданий и внутренних идеалов контролировать свои намерения, подвергать их рассудительному анализированию и самостоятельно решать, нужно ли побуждение отклонить, отложить или превратить в действие.»

Анна Фрейд

Немного к терапии нарциссов

«Если шпага твоя коротка, удлини ее шагом вперед»
(Лазар Гош)

Эту французскую поговорку недавно напомнил мне один знакомый. При всей незатейливости, для меня в ней открывается глубочайший психотерапевтический смысл. Про то, как качественно жить свою жизнь, даже несмотря на факт своего несовершенства.

В терапии нарциссических расстройств такая внутренняя работа может длиться действительно долго, поскольку трансформация структуры психики, психологических защит (которые весьма и весьма закостенелы) должна пройти все этапы горевания:

Далее

Разочарование или обесценивание?

В одной своей беседе с Дэвидом Баллардом Марк Эпштейн (психиатр, автор книг из США) заметил следующее:

« Разочарование в отношении любви часто воспринимается как дверь, за которой все кончается, особенно в нашей культуре, где сейчас принято уходить и физически. …Однако буддистская мысль твердо полагает — мне кажется, с ней согласен и психодинамический взгляд — что любви без разочарования не бывает. Даже если любовь кажется настоящей или совершенной, было бы явным преувеличением надеяться, что все так и останется навечно. Однако очень много зависит от отношений и способности обоих партнеров постоянно восстанавливать связь, не пытаясь непременно решать те аспекты их отношений, которые приводят к фрустрации, разочарованию и злости<…>
При разговоре на эту тему всегда вспоминаю Винникотта, он так ярко говорит о том, как важно для матери быть способной отказать своему ребенку, и как нормально для детей ненавидеть родителей, а родителям – ненавидеть своих детей. «Достаточно хорошая» мать не нуждается в обучении, она интуитивно знает свою задачу в отношении злости своего ребенка: просто вытерпеть, не отвечать тем же и не покидая его, а просто вытерпеть. И мне кажется, что это интуитивное чувство очень важно – чувство, что надо вытерпеть, но без отчуждения. Такое состояние позволяет пережить и отдельность, и связь, и таким образом отношение остается живым и продолжает развиваться.»

К чему я это? Продолжая недавнюю тему о расщеплении, я хочу наконец ответить на часто возникающий (в терапии в том числе) вопрос о разнице между разочарованием и обесцениванием и о несуществовании в природе отношений без разочарования. Далее

Немного о расщеплении

Одним из результатов длительной глубинной
психотерапии является то, что психика пациента дифференцируется, или становится более сложно устроенной. Иначе говоря, происходит процесс расширения сознания от однозначно расцепленного черно-белого к более богатому на оттенки, детали и тонкие нюансы «многоцветному» восприятию привычных прежде событий, фактов и людей. То есть взрослую личность отличает дифференцированное восприятие реальности.

Если для ребенка, чья психика незрела, поскольку только формируется, вполне объяснимо категоричное деление людей и событий по принципу «хороший-плохой», то более развитое сознание взрослого (психологически) человека способно включать в анализ такие дополнительные «неизвестные», как например контекст или факт лишь частичного понимания внешней реальности в связи с ограниченностью человеческого мышления.

То есть взрослым сознанием человек уже может допустить, что не способен знать чего-то полностью, или отойти от однозначного оценивания, осознавая, что в разных обстоятельствах один и тот же объект может означать разное.

Возьмем для примера топор. Далее

О травме (от коллег)

Большое спасибо transurfer за прекрасный пост под названием «Травма: лучший друг и самый страшный враг в одном лице«. Делюсь.

Я говорю «травма», хотя имею ввиду не ее саму как событие, а ее последствия. Разные травмы случаются с человеком всю его жизнь с самого начала, долгосрочные последствия от травмы возникают, если есть два условия:
1. Переварить травму для психики оказалось непосильной задачей.
2. Никто человеку/ребенку не помог с ней справиться.
Далее

Следующая страница »


ТОП-777: рейтинг сайтов, развивающих Человека счетчик посещений