Читая чужие желания…
Продолжаю знакомить читателей с интересными и
важными психологическими темами.
Моя коллега Анна Паулсен очень точно написала о предвестниках и последствиях угадывания чужих мыслей и желаний.
Я хочу написать о распространенной детской травме, имеющей место в семьях, где присутствует психическое и физическое насилие.
Вот родился ребенок. Он ничего об этом мире не знает. Задача родителей – знакомить его с этим миром, как в нем все устроено, что в нем есть, какие бывают причины и следствия.
Довольно часто родители про это не в курсе. И ожидают, что ребенок «сам должен все понимать». Такое представление о ребенке, его способностях и возможностях может быть осознанным и не осознанным. Далее
Еще немного о боли
Темой работы с пограничностью я интересуюсь давно и продолжаю
свой интерес углублять, в попытке понять людей с пограничной структурой. Я все еще настойчиво верю в возможности психотерапевтического лечения пограничных клиентов; что идет вразрез с до сих пор бытующим в определенных психиатрических кругах упрощенным делением пациентов на невротиков и психотиков, последним из которых предписывается неизбежное медикаментозное лечение.
Мой опыт и опыт моих коллег показывает, что часто решение не работать с такими людьми принимается в том числе по причине высокой трудности работы с ними (конечно, куда легче выписать рецептик, таблетки точно помогут убрать симптомы, ну и что, что лишь временно).
Терапевты, не готовые вкладываться в порой весьма истощающий и дефицитарный терапевтический процесс (требующий большой устойчивости, включенности и иных вложений, но даже при всем этом довольно медленный, ограниченный в возможностях и хрупкий в смысле достижений), или сами не берут таких клиентов в терапию, оценивая всю сложность, глобальность и глубину работы с ними (причем, многие не соглашаются работать даже совместно с психиатром, чего я вовсе не осуждаю, а очень даже «за», если терапевт хорошо понимает свои личные ограничения), или в принципе считают эту работу невозможной, прикладывая идею «недостижимости исцеления пограничников» ко всем терапевтам разом.
На днях меня спросили, чем же работа с пограничным клиентом так сложна? Далее
Порочные круги отвержения
Автор - Карен Хорни
Размышляя о том, как настоятельно люди, страдающие неврозом, нуждаются в любви и как трудно им принять любовь, можно предположить, что такие люди будут лучше всего себя чувствовать в умеренной эмоциональной атмосфере. Но в то же самое время они болезненно чувствительны к любому отвержению или отказу, каким бы незначительным он ни был. И атмосфера сдержанности воспринимается ими как отторжение.тревожность; чрезмерная потребность в любви, включая требование исключительной и безоговорочной любви; чувство отвергнутости, если это требование не выполняется; крайне враждебная реакция на отвержение; потребность вытеснить враждебность вследствие страха потери любви; напряженное состояние неясного гнева; возрастание тревожности; возрастание потребности в успокоении.
Трудно описать степень их чувствительности к отвержению. Изменение времени свидания, необходимость ожидания, отсутствие немедленного отклика, несогласие с их мнением, любое невыполнение их желаний – короче говоря, любая осечка или неудача в осуществлении их требований на их условиях воспринимается как резкий отказ. А отказ не только снова отбрасывает их к присущей им базальной тревожности, но также воспринимается как унижение. А так как отказ действительно содержит в себе определенное унижение, он вызывает величайший гнев, который может проявиться открыто.
Чаще всего связь между чувством, что получен отказ, и чувством раздражения остается бессознательной. Это происходит тем более легко, что отказ может быть столь незначительным, что ускользает от осознания. Тогда человек ощущает раздражительность, или становится язвительным или мстительным, или чувствует усталость или подавленность, или испытывает головную боль, не имея ни малейшего понятия о ее причине. Кроме того, враждебная реакция может возникать не только в ответ на отвержение или на то, что воспринимается как отвержение, но также в ответ на предчувствие отвержения. Далее
Пара слов о довербальной травме
«В психоанализе аналитики различных школ часто используют модель
отношений матери и ребенка для исследования скрытого взаимодействия между двумя бессознательными процессами — переноса и контрпереноса.
Пациенты, не имеющие положительного детского опыта обращения со своими эмоциями и впоследствии называния их, стараются заставить аналитика пережить то, что для них невозможно не только осознать, но даже назвать.
Кристал уверен, что если аналитик принимает это, он получает доступ к самым ранним переживаниям своего пациента.
В своей работе «Контрперенос и примитивное общение» Джойс МакДугалл приводит пример подобных переживаний. Она замечает, что ее пациентка чувствует себя прекрасно после каждого сеанса, во время которого сама МакДугалл ощущает беспомощность и огорчение. Осознав это, МакДугалл
спрашивает пациентку: «Не хотите ли Вы, чтобы я заплакала вместо Вас?».»
Источник: вступительная статья А.Россохина к книге Д.Кристала » Интеграция и самоисцеление»
Темная сторона открытий
Делюсь интересной статьей от коллег.
Американский психолог Гари Харлоу (Harry Harlow) заработал своими опытами зловещую репутацию даже у коллег. Парадокс в том, что он тем самым добыл для науки данные, доказавшие необходимость более теплого отношения людей друг к другу. Это случилось в 1950-е годы.
Первоначально Харлоу занимался разработкой теста интеллекта для обезьян. Он показал, что они способны решать задачи гораздо более сложные, чем считали авторы более ранних исследований. Изучая макак-резус, Харлоу изолировал детенышей от матерей и их сверстников. Именно это обстоятельство сыграло решающую роль в том, что Харлоу натолкнулся на открытие, принесшее ему славу.
Он заметил, что обезьянки, когда их разлучали с матерью, делались чрезвычайно привязанными к махровым полотенцам, которыми устилали пол клетки. Они стискивали их в своих кулачках, обнимали их и впадали в истерику, когда полотенце отнимали. Что происходило? Далее
Терапия пограничных пациентов
Здесь – метафорическое описание психотерапии пограничных клиентов.
А вот еще Анастасия пишет:
«При работе с пограничной личностью (как отдельно диагностированной по структуре, так и с любым пациентом пограничного уровня развития) многие стандартные методы терапии не подходят.
Например, интерпретации или попытки терапевтов устанавливать связи между разрозненными кусками информации, или разные способы получения доступа к чувствам клиента.
Все это вызовет еще большую тревогу, иногда граничащую со страхом, иногда бессознательное сопротивление и уход человека из терапии.
А все потому, что на уровне понимания и интеллектуальных размышлений работать с пограничной личностью не получится.
И вовсе не потому, что эти люди какие-то несообразительные, наоборот, эти люди могут быть очень глубокими и разумными, но доступ к тому, что отделено, отщеплено, может стать для них фатальным.
Отщеплено нечто непереносимое, невозможное для проживания, для того, чтобы признать это. И это не метафора, это действительно так.
При попадании в отщепленное, пограничный пациент может заболеть, попасть в психоз, или начать отыгрывать травму. То есть создать или попасть в сегодняшней жизни в ситуацию, воспроизводящую первичную травму, так как энергия, хранившаяся ранее в вытесненном виде, начнет структурировать его жизнь. Далее
Пограничное восприятие
Про пограничное восприятие очень точно подметила Анастасия Фокина:
«Пограничная организация личности подразумевает что-то одно озвучиваемое, и что-то другое, чаще даже более важное, скрытое и неосознанное.
Инсайт пограничного человека всегда правдив и правилен лишь в первые моменты его осознания, в следующие он уже кажется «не совсем правдой, и не совсем неправдой». Также это касается и отношения к интерпретациям и поведению терапевта, они всегда будут казаться «не совсем», но зачастую и не настолько, чтоб просто отвергнуть.
Это ощущение «зависания» между двумя полюсами – явным и неявным, и есть ощущение пограничной диссоциации и расщепления, на телесном уровне ощущаемое как легкое или более сильное рассредоточение внимания, неспособность сфокусироваться, как будто бы «картинка», которую ты видишь, чуть «расслоилась»….
Комплекс слияния. Признаки
Нашла неплохое описание проявлений комплекса слияния в книге Н. Шварц-Саланта «Черная ночная рубашка. Комплекс слияния или непрожитая жизнь».
Вот признаки этого феномена, которые приводит автор:
Признаки комплекса слияния
Основные
1. Одновременность тяги к слиянию и отсутствия коммуникации
Когда комплекс слияния доминирует в поле между двумя людьми, то тяга к слиянию и тенденция к дистанцированию и отсутствию общения существуют одновременно. В одно и то же время — и связь до полной слиянности и состояние разъединенности. В философии это известно как проблема «истинных противоречий».
2. Дезорганизующая природа архетипического ядра комплекса
Архетипическое ядро комплекса наводняет поле хаотической энергией, которая пугает субъекта потерей связности и идентичности.
Дополнительные Далее
Специалистам
Опубликовала сегодня в ЖЖ два новых поста, которые могут быть интересны специалистам.
Пост № 1 – о характерных личностных чертах людей, страдающих «неврозом характера», как это называла Карен Хорни (и что я соотношу скорее с пограничным расстройством личности).
Пост № 2 – небольшое рассуждение об устойчивости психотерапевта, что это значит, для чего она нужна и др.
Приглашаю к прочтению (а при желании – комментированию там же).
Пограничные клиенты. Одиночество
Еще очень важный аспект пограничной психопатологии – это ощущение покинутости. Представляю цитаты из статьи, посвещенной теме одиночества у пограничных клиентов и методике психотерапевтической работы с данным феноменом.
Одиночество и пограничная психопатология: отсылка к детскому развитию
В процессе психоаналитической и сфокусированной на изменениях характера психотерапевтической работы с пациентами, страдающими пограничным расстройством личности, мы отметили у них ключевое переживание – чрезвычайно болезненное одиночество. Это эмоциональное состояние часто включает переживание внутренней пустоты наряду с нарастающей паникой и отчаянием; с течением времени у пациентов развивается сопутствующее чувство отчаянной безнадежности, связанное с представлением, что описанное эмоциональное состояние никогда не кончится.<…>
Примечательной особенностью переживания «пограничным» пациентом одиночества является относительная или полная неспособность предаваться позитивным фантазиям о получении поддержки или удерживать в сознании образы поддерживающих людей, как из периода настоящего, так и из прошлого. Пациент нередко отмечает, что у него вообще отсутствуют фантазии, а иногда – они есть, но состоят из одних негативных воспоминаний и образов значимых людей, не оказывающих поддержки или разрывающих с ним отношения. Общей чертой этих двух видов переживаний является неспособность пациента даже в фантазии почувствовать себя рядом с фигурой, обеспечивающей его поддержкой <…>
