О завершении психотерапии
Эта статья о том, почему в терапии так важен процесс завершения,
а не спонтанного разрыва клиент-терапевтических отношений.
Автор статьи – Наталия Холина
Сейчас много говорится и пишется о процессе терапии, о разновидностях, о ролях и особенностях, а также ее этапах, сложностях и возможностях.
Мне захотелось уделить внимание такому важному событию, касающемуся заключительного периода психотерапии, или этапу завершения.
Закономерное, естественное завершение терапии наступает тогда, когда клиент и психотерапевт единодушно сходятся в том, что поставленные цели терапии были достигнуты (полностью или максимально возможно «в данное время и в данном контексте», и дальше клиент способен продвигаться в направлении достижения новых целей самостоятельно). Далее
«Я тебя люблю…»
Автор - Давид Серван-Шрейбер,
опубликовано в PSYCHOLOGIES №28
Сказать «Я тебя люблю» – все равно, что сказать «Я хочу быть с тобой, а когда тебя нет рядом, мне плохо и мне тебя не хватает». Сказать «Я люблю тебя» – значит сказать «Когда я смотрю на тебя, что-то смягчается во мне, и я хочу обнять тебя и прижать к себе».
Это значит сказать вместе с индейцами яномами: Ya pihi irakema – «Я заразился твоим существом».
Это значит сказать: «Часть тебя вошла в меня и живет во мне. Потому что я вижу тебя во сне, потому что я ощущаю твое присутствие, даже когда тебя нет рядом. Потому что я больше не могу представить себе, как это – жить без тебя». Далее
О способности любить и быть любимым
Психологи утверждают, что каждому из нас при
рождении дается способность любить и быть любимыми. А дальше мы эту способность, как любой другой талант, либо развиваем, либо «закапываем» глубоко и надолго. От чего это зависит? Конечно, в первую очередь, от воспитания, от родительских установок. Как формируется запрет на любовь и как разбудить в себе способность любить и быть любимым, рассказывает доктор психологических наук, профессор Сергей Викторович Ковалев.
Содержание:
Какую любовь ищут люди?
Почему человек теряет способность к любви?
Роль позитивных и негативных «поглаживаний»
Установки, препятствующие любви
Первая: не люби никого просто так
Вторая: не напрашивайся на любовь и никому не говори, что нуждаешься в любви
Третья: если тебе дали любовь, не принимай и не показывай, что она тебе нужна
Четвертая: бери то, что дают, и скрывай свои недовольства
Пятая: не люби самого себя Далее
О картине мира в метафоре
* * * Притча * * *
Однажды один человек сидел у входа в один город. К нему подошёл юноша и спросил:
- Я ни разу здесь не был. Какие люди живут в этом городе?
Старик ответил ему вопросом:
- А какие люди были в том городе, из которого ты ушёл?
- Это были эгоистичные и злые люди. Впрочем, именно поэтому я с радостью уехал оттуда.
- Здесь ты встретишь таких же, – ответил ему старик. Далее
Управление гневом
Два замечательных текста об этом написала Анна Паулсен. Вижу смысл в том, чтобы поделиться ими.
Злость, гнев, ненависть – это защитная реакция организма.
Защищает она организм от разрушения.
Для ребенка угрозой разрушения является нелюбовь и недовольство родителя, потому что без родителя ребенок не может себя прокормить, одеть и обезопасить. Нет родителя – угроза смерти. И угрозу эту ребенок имеет на подсознательном уровне, она генетически заложена. Природа мудра, ребенок испытывает страх при угрозе потери родителя (ведь если не любит, то может бросить) именно для того, чтобы его не потерять, то есть чтобы выжить.
Бывает, что человек так пострадал от своих родителей, что годами носит в себе ненависть к ним, ненависть как защиту от боли отвержения. И можно годами бить подушки на терапии, и это может не поможет. И можно годами присваивать ответсвенность за свою жизнь, и бывает и это не помогает для того, чтобы ненависть иссякла. Бывает, ненависть уходит тогда, когда человек встречается с болью отвержения его своими родителями, а где есть отвержение, там была любовь. Любовь к родителям, которая была отвергнута. Детская, восторженная, бесконечная, обожествляющая, преданная любовь…
Прощение наступает тогда, когда уходит боль… Далее
О роли терапевта в терапии
… прекрасно рассказала Анна Паулсен.
«Терапевт в терапии – это не врач, не маг, не учитель, не родитель. Это инструмент, тренажер, на котором вы учитесь себя осознавать и строить отношения по-другому, как отношения с собой, так и отношения с другими.
И отсюда вытекают и все гарантии: как вы пользуетесь этим инструментом, таковы и результаты. Вы решаете, что вы хотите тренировать и что в себе и своих способах восприятия и поведения узнавать и осознавать. Вы решаете, как обращаться с теми или иными вашими открытиями, со своими чувствами, со своей жизнью.
Терапевт – саморегулирующийся тренажер, и вы не сможете его сломать, но вы вполне можете его бросить 
Далее
О работе с психотерапевтом
Еще немного об отношениях между клиентом и терапевтом написала Алена Лукьянова, цитирую:
«Клиент-терапевтические отношения – это, в принципе, особый формат.
Те, кто не знает, как оно выглядит, и пытается «подверстать» свое представление под какой-то знакомый формат отношений – детско-родительских, учебных, врачебно-пациентских, приятельских – не надо, не пытайтесь. Получите в результате этих попыток, что называется, «типичное не то».
Клиент-терапевтические отношения – это отношения взрослых людей, которые: Далее
Темная сторона открытий
Делюсь интересной статьей от коллег.
Американский психолог Гари Харлоу (Harry Harlow) заработал своими опытами зловещую репутацию даже у коллег. Парадокс в том, что он тем самым добыл для науки данные, доказавшие необходимость более теплого отношения людей друг к другу. Это случилось в 1950-е годы.
Первоначально Харлоу занимался разработкой теста интеллекта для обезьян. Он показал, что они способны решать задачи гораздо более сложные, чем считали авторы более ранних исследований. Изучая макак-резус, Харлоу изолировал детенышей от матерей и их сверстников. Именно это обстоятельство сыграло решающую роль в том, что Харлоу натолкнулся на открытие, принесшее ему славу.
Он заметил, что обезьянки, когда их разлучали с матерью, делались чрезвычайно привязанными к махровым полотенцам, которыми устилали пол клетки. Они стискивали их в своих кулачках, обнимали их и впадали в истерику, когда полотенце отнимали. Что происходило? Далее
Травма и обыденность
Спасибо Насте за ссылочку на эту цитату:
«Травмирующее, пугающее, невыносимое для детской психики событие, как это ни парадоксально, для самого ребенка и других членов семьи может казаться обыденным. В этом сложность работы с определенным типом клиентов уже во взрослом возрасте – «У нас была обычная семья», «Я не помню ничего такого, все было нормально«, «Папа пил, но мы привыкли«. Я сейчас даже не только про механизм отрицания, но в принципе про невозможность признать дисфункциональным привычное.
При слове «травма», согласно традициям американских триллеров, в голове возникают картинки с ребенком, сидящим посреди лужи крови и тп – такое бывает, но редко. С прямым, неприкрытым, абсолютным злом справиться легче, чем с тем, что разбавлено, рассредоточено в каждой минуте твоего существования, с той «ненормой», которая не только про жестокость, но и про слабость, жалость, зависимость, любовь, боль.»
Выбор без выбора
Имея недостаток свободного времени и талантливо пишущих о всевозможных психотерапевтических штуках коллег, я здорово устроилась, делая перепосты. Ибо считаю то, что публикую у себя, полезным и интересным.
Вот и сегодня не смогла не процитировать Анастасию Фокину, как всегда попавшую «в точку»:
«Расщепление на «плохой» и «хороший», причем жесткое и без возможности соединения этих «субстанций», приводится в действие через отщепление агрессии и своего «нет».
Когда ребенок по какой-то причине теряет «хороший объект», то есть хорошую, выполняющую его желания маму, то он начинает активно пытаться обрести её снова. Далее
