Немного о благодарности и выгорании
Психотерапия будет неполной, если пациент никогда
не придет к пониманию того, что пришлось вынести
психотерапевту ради поддержания терапевтического
процесса. Без такого понимания пациент в какой-то
мере находится в положении ребенка, который
не в состоянии понять, чем он обязан своей матери.
Дональд Винникотт
Работая с клиентами пограничной структуры, особенно находящимися в состоянии сильного регресса, депрессии или во власти сильных неуправляемых аффектов, психотерапевт может ощущать себя так, словно становится матерью очень маленького и лишенного благополучия ребенка.
Достаточно хорошая мать не ожидает от ребенка, страдающего, например, от колик, понимания, благодарности и признания её усилий в заботе о нем.
Страдающий малыш – это одно целое поле страдания, поле безвременья и потому — бесконечности этого страдания. Поле бессилия и отчаяния. Хаоса, тревоги и ужаса. На этом уровне развития еще нет места более зрелым возможностям психики. Если внезапно, чрезмерно или слишком долго плохо – то это и есть всеобъемлющий ад. Ребенок не может ждать. Не может терпеть. Ему не на что опереться, чтобы себе помогать в связи с абсолютно законной незрелостью. Он практически не знаком ни с собой, ни с внешней реальностью, то есть с тем, что не является им самим, и особенно в моменты мучений младенцу не до познавательной активности, гуления и улыбок, адресованных окружению. Это и понятно: чем больше страдания, тем меньше возможностей к развитию. Далее
Особенности пограничных пациентов. Часть 2
(Начало)
Как я уже писала ранее, одной из характерных черт личности людей с пограничной организацией является использование ими примитивных психических защит (отрицания, проективной идентификации, расщепления и как его следствие – примитивной идеализации и обесценивания).
На одной из них считаю необходимым остановиться подробнее, поскольку без понимания ее особенностей и функционирования трудно понять устройство психического аппарата пограничного человека.
Мастерсон рассматривал пограничных пациентов как фиксированных на подфазе воссоединения в процессе сепарации-индивидуации, когда ребенок уже обрел некую степень автономии, но все еще нуждается в заверении, что родитель существует и всемогущ. Эта драма развивается в ребенке в возрасте около двух лет, когда он решает типичную альтернативу, отвергая помощь матери («Я могу это сделать сам!») и аннулируя это заявление в слезах у нее на коленях. Далее
Трудный путь клиента. Часть 2
(Начало)
Продолжение таблицы
|
Что терапевт может наблюдать в терапии * |
Пример возможной жизненной трудности клиента, в том числе, на что может жаловаться |
| Повышенная хрупкость.
Любое слово терапевта может переживаться как ранящее, и запускать сильную эмоциональную реакцию. Психотерапевт таким клиентом часто воспринимается как садистическая, плохая, травмирующая фигура, которая одновременно пугает и вызывает злость, причем часто это отношение к терапевту возникает вслед за идеализацией. Нарушено восприятие реальности (не может отличать настоящее от прошлого, реальных людей от людей из своей истории, слово воспринимает как инструмент насилия; терапевта, являющегося живым человеком, то есть вне каких-то своих иллюзий, не воспринимает). |
Проблемы с контактами в любых сферах.
В жизни выражается в повышенной психологической уязвимости, ранимости, гиперчувствительности, которую человек плохо распознает и учитывает. Жизнь в постоянном напряжении, необходимости контролировать внешний мир и других людей, страхе и потребности взращивать оборону. Часто это является следствием травматичных событий из прошлого, которые «удивительным образом» находят повторение и в настоящем. Привычное состояние: страдание, униженность, уязвленное самолюбие, обида, усталость от недостигаемого, гнев «к обидчикам» и много претензий к плохо заботящемуся внешнему миру (жизнь в позиции «я – хороший, мир – плохой»). Большие сложности с доверием, при его противоречивости: человек склонен либо 100%-но доверять другому (часто совсем мало зная о нем). Одновременно не испытывает доверия ни к кому вообще.
|
| Невозможность озвучивать свои состояния, быть в поиске чувств, слов для описания (в этом случае терапевту придется пользоваться другими, невербальными источниками сбора информации, что занимает куда больше времени для верного понимания клиента);
Слова будто отрезаны от переживаний. Терапевт воспринимается фигурой, читающей мысли, и на фоне таких ожиданий любое непонимание вызывает ненависть, обесценивание, разочарование. Разные способы разговаривать: заданные вопросы, озвученные гипотезы, предложения понаблюдать или поисследовать, описать ту или иную ситуацию — способны вызвать волну возмущения или наоборот, полную незаинтересованность. Уточняющие вопросы вызывают обиду, досаду и раздражение, отказ искать ответы. Частое «Не знаю» в ответ, возможность поиска, «вынашивания», нахождения ответа недоступна. Контакт с терапевтом рвется легко, и затем тратиться приличное время на его восстановление.
|
Нарушены социальные контакты, с самим собой тоже. Человек склонен вести замкнутую, одинокую жизнь, в которой крайне мало близких и значимых, дорогих людей. Жизнь, в которой «мало что имеет значение». Минимум общения. Живущему так обычно свойственны стеснительность, закрытость, молчаливость (в группе людей старается быть незаметным, не привлекать внимания, но сам от этого же страдает, теряет смысл отношений, в итоге обрывая их).
Почти всегда есть бессознательные нереальные ожидания по отношению к другим, которые «должны все чувствовать, понимать, заботиться и удовлетворять», и, как следствие – хороших отношений и близких людей практически нет, ибо никто не справляется. Ощущение себя отрезанным от мира, неприспособленным, непонятым и непонимающим, одиноким и боящимся, и вместе с тем разочарованным, досадующим, не надеющимся уже установить крепкие отношения. |
| Внешнее согласие со всем, что бы ни сказал терапевт (затем клиент быстро забывает сказанное). Или ровно наоборот, «забраковывание» всего: любой версии, гипотезы, исходящей от терапевта;
Отказ мыслить, вдумываться, вчувствоваться. Защитное поведение.
|
Трудности с начинанием нового, изменением привычного, сильная неуверенность, сомнения в себе, негибкость. Например, женщина может долго сохранять изживший себя брак, несмотря на его формальность.
Возможен опыт насилия в прошлом. Основные переживания: страх, недоверие, беспокойство, тревога за будущее и жизнь «словно на войне», ожидание катастрофы. Потребность в безопасности, гарантиях и стабильности. Недопустимость совершить ошибку.
|
| Клиенту скучно и неинтересно говорить о себе. Своя жизнь и события, а также переживания не являются значимыми для него. А потому говорит о себе неохотно, не любит повторять что-то, сказанное ранее мимоходом, не считает важным ни общее, ни детали.
Часто повторяет, что «говорить не о чем». |
Депрессия, связанная с серьезной потерей, и горем, которое так и осталось непережитым.
Возможно, в детском опыте имело место серьезное нарушение привязанности в связи с эмоционально-мертвой, холодной, неразвитой или реально отсутствующей матерью. В опыте нет знания, как это – быть в поле внимания другого, быть интересным для другого. Также возможное наличие у человека какого-то хронического физического недуга. Отсутствие смысла жизни. Ощущение пустоты, апатии, тоски, временами страха, но чаще бессмысленности всего
|
| И т.п. |
Я привела лишь немногие примеры того, как проявления себя в терапевтическом пространстве и контакте с Другим может много рассказать о способах жизни того или иного человека. Далее
Дорога к жизни в согласии с собой
Еще одной из причин, почему нарциссически организованныелюди так тяжело переносят глубинную терапию, является их напряженное и глобально-требовательное желание быть отраженными. Даже можно сказать, свойственный им глубинный дефицит отражения. Но вместе с тем им практически невыносимо то, что в виде отклика они получают от мира. Иными словами, насколько эти люди нуждаются быть отраженными, настолько же им не нравится отражение.
Разочарование или обесценивание?
В одной своей беседе с Дэвидом Баллардом Марк Эпштейн (психиатр, автор книг из США) заметил следующее:
« Разочарование в отношении любви часто воспринимается как дверь, за которой все кончается, особенно в нашей культуре, где сейчас принято уходить и физически. …Однако буддистская мысль твердо полагает — мне кажется, с ней согласен и психодинамический взгляд — что любви без разочарования не бывает. Даже если любовь кажется настоящей или совершенной, было бы явным преувеличением надеяться, что все так и останется навечно. Однако очень много зависит от отношений и способности обоих партнеров постоянно восстанавливать связь, не пытаясь непременно решать те аспекты их отношений, которые приводят к фрустрации, разочарованию и злости<…>
При разговоре на эту тему всегда вспоминаю Винникотта, он так ярко говорит о том, как важно для матери быть способной отказать своему ребенку, и как нормально для детей ненавидеть родителей, а родителям – ненавидеть своих детей. «Достаточно хорошая» мать не нуждается в обучении, она интуитивно знает свою задачу в отношении злости своего ребенка: просто вытерпеть, не отвечать тем же и не покидая его, а просто вытерпеть. И мне кажется, что это интуитивное чувство очень важно – чувство, что надо вытерпеть, но без отчуждения. Такое состояние позволяет пережить и отдельность, и связь, и таким образом отношение остается живым и продолжает развиваться.»
К чему я это? Продолжая недавнюю тему о расщеплении, я хочу наконец ответить на часто возникающий (в терапии в том числе) вопрос о разнице между разочарованием и обесцениванием и о несуществовании в природе отношений без разочарования. Далее
О родительской токсичности и ее последствиях
Это небольшой отрывок из доклада Сьюзан Форвард » Токсичные родители».
Перевод этого доклада сделал человек, который сам жил в семье, пропитанной токсичностью эмоционального насилия. Перед тем, как прочитать сам отрывок из доклада, я настоятельно рекомендую Вам прочитать вступление этого молодого человека, который и осуществил перевод доклада. Оно тут :
«Закончив написание этого файла, который представляет собой приблизительный перевод книги Сьюзан Форвард «Токсичные родители», я отложил бумаги в сторону и не стал их никому показывать, хотя и обещал. «Нельзя, думал я. Это может быть неправильно понято. Не все смогут провести черту между ненавистью ко злу как таковому и ненавистью к человеку, который хотя и творит зло, но не является демоном. Ненавистью жить нельзя. Далее
Дважды рожденные
Каждый человек, и каждый профессионал в том числе, выбирает в своей жизни делать то, в чем для него есть смысл. Я сознательно выбираю браться за работу с погранично организованными клиентами. Раньше это было скорее неосознанно, больше интуитивно, импульсивно даже. Сейчас (и замечаю, что с каждым годом все больше), я берусь за такую работу во многом благодаря вере и большему пониманию. Я действительно верю в возможность помощи глубоко и многократно израненным Душам этих людей. А еще потому, что под ворохом разнообразных психических защит – то есть вопреки их неистовству и разрушительной силе — я вижу Светящееся Чудо внутри. Ради того, чтобы и они увидели, и научились понимать, защищать, оберегать и относительно устойчиво жить в этом ранящем их хрупкие сердца мире, вероятно, стоит потрудиться…Хотя, многим бывает трудно в это поверить. Для этого нужно увидеть, и хоть немного узнать о них, понять их историю, их боль и степень отчаяния… Далее
Пси-дайджест
Хочу поделиться с читателями сайта некоторыми записями уважаемых коллег, которые показались мне интересными и доступными. Добро пожаловать.
Полина (bilet_v_zirk) поделилась объяснением про инцест в психотерапии
ЧИТАТЬ >>>
Нина Рубштейн (rubstein) написала вдохновенный пост на тему духовного роста
ЧИТАТЬ>>>
Какое-то время назад Юлия Рублева (ulitza) написала книгу про развод «Девочка и пустыня», которая есть в ее ЖЖ (ибо в печатном виде неизвестно, найдете ли где).
начало ЧИТАТЬ>>>
transurfer поделилась переводом статьи о негативном мышлении и причинах его устойчивости
ЧИТАТЬ>>>
О лишении любви и его последствиях
доступно написано в книге Элфи Коэна «Безусловные Родители.
Как уйти от поощрений и наказаний к любви и пониманию».
Спасибо Ольге Писарик (![[info]](http://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif?v=89.2){kind=small}
olgapisaryk) за приведенные здесь цитаты. Делюсь.
… Далее Хоффман сделал еще более удивительное предположение: в некоторых ситуациях, лишение любви может быть даже хуже чем другие, казалось бы, более жесткие, наказания. «Хотя это не несет немедленного физического или материального вреда для ребенка», писал он, лишение любви «может быть эмоционально более разрушительно, чем применение силы, так как несет в себе самую страшную угрозу – лишиться родителя, или быть брошенным». Более того, «хотя родитель знает, что это временно, маленькие дети могут этого не понимать, так как всецело зависят от родителя, и кроме того, не имеют опыта или понимания концепции времени, чтобы увидеть временность родительского отношения».
Даже дети, которые, в конце концов понимают, что мама или папа рано или поздно снова начнут с ними разговаривать (или им разрешат выйти из комнаты), могут не восстановиться до конца от отголосков этого наказания. Методы лишения любви могут принести успех, делая поведение ребенка более приемлемым для взрослого, но механизм, который приводит к этому успеху – это «страх возможной потери родительской любви», говорит Хоффман.
Жить невозможно, Убить! … или формула нарциссизма
Активно почитывая последние посты коллег, друзей и разные
«умные книжки», захотелось мне опять вернуться в вопросу, чем же так сложна психотерапия клиентов с ярко выраженной нарциссической структурой личности (а также некоторых пограничных персон);
Я полагаю, что одной из основных сложностей в терапии нарциссов является малая вероятность доведения терапии до логического завершения, то есть до удовлетворения запроса, или, как минимум, до достижения устойчивых промежуточных результатов, которые могут быть сохранены, например, до следующего этапа прохождения терапии, (возможно, у другого терапевта, это не столь важно) или спустя какое-то время, когда клиент после перерыва ощутит желание продолжить работу на новом уровне с этим же терапевтом.
Мне весьма близка метафора матери и дитя, поскольку в ней прекрасно видны ключевые моменты, символически напоминающие терапевтическое пространство. Далее
