Принцип реальности в психотерапии (Часть 2)
(начало)
«Травмы первых двух лет жизни
оставляют после себя пустоты в
строящемся психаппарате, делая
его хрупким. Это осложняет
прохождение последующих
фаз развития, включая
подросковость и зрелость.
Ранние травмы обязательным
образом сказываются на все
последующие этапы развития
и придают им травматический
аспект даже при самых
благоприятных обстоятельствах».
П. Марти
В специально созданном пространстве психотерапии как раз и есть возможность выудить те самые первичные следы памяти, понять, какие инстинктивные реакции, привычные действия свойственны клиенту, ведомому зачастую не осознанным выбором, а именно ранним и оттого бессознательным опытом. В какую колею прошлого снова и снова тот забредает, реагируя по образу и подобию «себя-маленького» или неосознанно имитируя поведение своих близких, будучи в основе своей истинной природы совершенно иным. Только таким образом частичка бессознательного попадает в поле осознания, и что-то утерянное ранее встает на положенное место. Прошлое как пазл, кусочек к кусочку, обретает явные очертания, проступает из тумана. И зачастую оно проступает как неоднозначная, вызывающая гамму всевозможных эмоций картинка, совсем не такая простая и плоская, как казалось ранее. Далее
Любовь из коробки
Сегодня весь день вспоминаю один симпатичный художественный фильм, далеко не новый и не особо кассовый, однако действительно глубоко меня тронувший.
Это кино под названием «Ларс и настоящая девушка» (Lars and the Real Girl), с чудесным Райаном Гослингом в главной роли, снятое в 2007 году австралийским режиссером Крэйгом Гиллеспи (большое спасибо Гинте Р., когда-то рассказавшей мне о нем).
То и дело я мысленно возвращаюсь к истории застенчивого парня по имени Ларс – то ли комедийной, то ли драматичной – но весьма символично открывающей глубочайший смысл такого процесса, как «работа скорби», отражая всю важность и необходимость проделать эту работу горя, во имя способности человека к зрелой любви.
Но начать я хочу издалека. Далее
Когда терапия не помогает
Совершенно очевидно, что есть люди, которым психотерапия не помогает. Причин тому множество.
Это могут быть люди, выбравшие «не ту таблетку».
Страдание, дискомфорт, тупик, и вместе с тем надежда, а еще СМИ, рекомендации авторитетных персон или отзывы счастливчиков, которым терапия помогла, зачастую подталкивают людей обратиться к психологу или психотерапевту за помощью. Однако дальше приходится чем-то платить. И я говорю не только о времени, эмоциональных и материальных затратах, связанных с прохождением психотерапии, хотя и они весьма внушительны. Далее
Особенности пограничных пациентов. Часть 2
(Начало)
Как я уже писала ранее, одной из характерных черт личности людей с пограничной организацией является использование ими примитивных психических защит (отрицания, проективной идентификации, расщепления и как его следствие – примитивной идеализации и обесценивания).
На одной из них считаю необходимым остановиться подробнее, поскольку без понимания ее особенностей и функционирования трудно понять устройство психического аппарата пограничного человека.
Мастерсон рассматривал пограничных пациентов как фиксированных на подфазе воссоединения в процессе сепарации-индивидуации, когда ребенок уже обрел некую степень автономии, но все еще нуждается в заверении, что родитель существует и всемогущ. Эта драма развивается в ребенке в возрасте около двух лет, когда он решает типичную альтернативу, отвергая помощь матери («Я могу это сделать сам!») и аннулируя это заявление в слезах у нее на коленях. Далее
Особенности пограничных пациентов. Часть 1
«Я буду убит, если покажу настоящего себя»
Известно, что пограничный уровень организации психики нельзя отнести ни к невротическому, ни к психотическому, и вместе с тем он несет в себе характерные черты и того, и другого.
Ранее схематически я уже описывала особенности функционирования личности на разных уровнях психики, например, здесь или здесь . Один из давних моих текстов на данную тему «Пограничный клиент. Часть 1» также дает некоторые разъяснения относительно формирования пограничной структуры.
В свое время Адольф Стерн ввел в психоаналитическую литературу термин «пограничное состояние», описав группу пациентов (которых он рассматривал как крайне нарциссичных), демонстрировавших явное сопротивление психотерапии, и которые, по его словам, страдали от «психического кровотечения». Кроме того, психическая травма вызывала у этих пациентов эмоциональный паралич, они демонстрировали ригидность ума и тела, неуверенность, часто мазохизм, и страдали от глубоко укорененного чувства неполноценности.
Большинство пограничных пациентов живут так, чтобы избежать сильной психической боли вследствие покинутости, и для этого они используют такие психотические механизмы, как защитная идеализация, расщепление, отрицание и обсессивно-компульсивная активность или, напротив, становятся инертными. Эти психические механизмы заменяют им нормально функционирующую Самость1, которая является основным организатором психической жизни.
Очевидно, самость не может быть мертвой или полностью отсутствовать. Но у пограничной личности она кажется таковой. Далее
О Родительской Любви
Во время интервью в одной телепередаче. С умным видом:
– О-о, у неё дочка-подросток! В 12-13 лет нужно обратить
внимание на ребенка, это переходный возраст…
Ну надо же, а мне всегда казалось, что внимание ребенку стоит уделить прямо с самого его первого дня. И не утрачивать этого внимания во все времена… Может, и переходный возраст тогда не страшен.
Возможно, я довольно резко выскажусь, да простят меня родители, которых могут задеть мои слова. Или прямо озвучу свою идею сейчас, как кому покажется. Но высказать это меня натолкнула потребность обозначить, наконец, иллюзии относительно феномена родительской любви. Далее
Идущие из хаоса…
Люди, лишенные в детстве адекватного родительского объекта, во взрослой жизни испытывают огромные трудности при взаимодействии с миром и населяющими его другими людьми.
Зачастую, выросшие в таких условиях, они имеют склонность к пограничной (а порой и психотической) организации личности и с большими затруднениями вписываются в социум.
Чаще всего им свойственно многообразие ярко выраженных личностных нарушений, таких как нарушение мышления, восприятия, глубокие искажения картины мира и себя. Такие люди отличаются большими сложностями в эмоционально-волевой сфере и поведенческих проявлениях, и, как следствие всего вышеперечисленного — в сфере межличностного взаимодействия, так как проблемы с контактом, границами, динамикой, слиянием и дистанцированностью, толерантностью, принятием и сопереживанием, доверием и уважением к Другому будут постоянно проявляться во взаимоотношениях, к тому же на всех уровнях: как в отношениях с собой (как правило, они не удовлетворены качеством своей автономной, одиночной жизни, или имеют серьезное телесное страдание), так и с другими (они не могут найти и выбрать подходящего партнера, создать пару, и тем более — построить здоровую семью, ту, где со временем появятся условия для рождения и гармоничного развития детей). Далее
В продолжение темы тревожной депрессии
Среди психологов бытует распространенная и вполне закономерная точка зрения, что если ребенка практически все время заставляют делать то, чего он совершенно не хочет, подавляя всевозможными способами его свободу и умение делать выбор на основании своих потребностей, впоследствии он присваивает такой способ обращения с собой и своими желаниями. Причем, любые признаки своего нежелания (вслед за родительскими оценками) тоже рассматривает как лень, несобранность, слабость, или даже плохость. В это же время разрастается привычное убеждение и вера ребенка в то, что он сам хочет того, к чему себя принуждает. Так осуществляется замена «хочу» на «надо». А затем устойчиво проросшее «надо» маскируется под «я хочу».
Однако часто не родительский контроль и гиперопека способствуют самопринуждению, а наоборот, его недостаток, дефицит, то есть сниженная забота, гипоопека.
Не имея достаточного родительского контроля, внимания и помощи во взрослении, развитии, дети пытаются воспитывать и дисциплинировать себя сами, на основе своих собственных, чаще всего несоответствующих реальности представлений о том, что такое хорошо и как должно быть.
Понятно, что мышление маленького ребенка упрощено, черно-бело, и относительно мышления взрослого человека весьма примитивно. Ребенок еще многого не знает о мире, обладая преимущественно магическим мышлением.
О работе горя и длительности психотерпии
«… в психотерапевтическом диалоге мы работаем над тем, чтобы приблизиться к боли. Однако это делается для того,
чтобы затем оставить её позади».
Финн Скэрдеруд
Давно об этом размышляю, решила, наконец, поделиться мыслями на тему того, почему глубинная психотерапия бывает довольно продолжительной.
В свое время я частично уже коснулась факторов, влияющих на сроки терапии, классифицируя это здесь и касаясь этой темы в других своих статьях.
Сегодня же мне хотелось бы обратить внимание на другой весьма существенный аспект, прямым образом влияющий на длительность психотерапии. Далее
Депрессия и творчество
Перечитывая в который уже раз Финна Скэрдеруда, вновь нахожу прекрасное.
«Без наклонности к меланхолии нет психики,
а есть лишь внешнее поведение». Ю.Кристева
Фрейд понимает меланхолию как неизбежную печаль. Введенное им понятие работа скорби, возможно, отражает влияние индустриальной эпохи.
Меланхолик тоскует о потерянном объекте любви, но и в тоже время ненавидит его, потому что тот его покинул. Это типичная реакция печали. Меланхолик не осознает своей агрессивности по отношению к утерянному, но идентифицируется с ней и направляет эту агрессию на самого себя. Меланхолик не может примириться с потерей, отказывается принять ее, как это делают другие скорбящие люди. Он мысленно воссоединяется с потерянным объектом и тем самым его сохраняет и оберегает. Для скорбящего о потере мир пуст. Для меланхолика пуст не только мир, но и его собственное Я. Роковым для него оказывается то, что от потерянного объекта он может освободиться лишь в том случае, если атакует самого себя.
